Горячий контакт - [66]

Детские голоса вывели меня из забытья. Я с трудом сел. Трое мальчишек, перед этим беззаботно обсуждающих свои детские заботы, испугались меня. Зачем? Конечно, меня нельзя было увидеть в густой траве, а перепачканный в крови, я казался страшноватым. Но каждый землянин с детства имел импульсионный комп размером с горошину в мочке правого уха, который позволял автоматически определять его носителя. Так что мальчишкам их персонкомпы должны были подсказать, что рядом спрятался человек и даже примерно определить мои показатели. Вместо этого они словно увидели меня внезапно. Странно.

Я кое-как встал. Земля зашаталась под ногами, но я приказал кибердоку поставить еще одну дополнительную инъекцию и земля успокоилась. Пора было определится. Неподалеку высились здания, скорее всего, окраина подмосковного городка. Где здания, там люди. А люди – это поддержка. Я нуждаюсь в медицинской помощи и хотя бы в небольшом отдыхе.

Две сотни метров дались очень трудно. Если бы не инъекции кибердока, я бы рухнул, сдавшись на милость победителя. Но я дошел, пропитанный лекарствами, словно старый медицинский халат.

Люди в ближайшем здании действительно были. Но, как и мальчишки, взрослые повели себя странно. Они не стали мне помогать, наоборот, мужчины повели себя весьма странно и агрессивно. Вооружившись подсобным оружием от ножей до дубинок и палок, они окружили меня.

– Стой там, где стоишь! – потребовал седоватый мужчина, явно ставший здесь старшим.

– Ага, – согласился и, не в силах держаться на ногах, рухнул на пол, уйдя в долгожданный обморок от боли и слабости.

Острый запах заставил меня прийти в себя. На меня смотрело милое личико в белой шапочке и таком же халате.

– Очнулся, – констатировало личико и исчезло. Ему на смену пришло лицо в полицейской фуражке.

– Скажите, лейтенант, чем вы объясните, что ваш персональный компьютер не работает?

Вот оно что! Если бы я был в более хорошем состоянии, сам бы догадался, что со мной произошло. Мой компьютер срезало вместе с мочкой уха. Поэтому другие компьютеры не могут распознать, вводя своих владельцев в тупик. И меня посчитали замаскировавшимся саргом. Придется объясниться с туповатым полицейским.

Тот держал в руках полицейский опознаватель и ему, разумеется, общая база данных силовых структур даже без персонкомпа со стопроцентной достоверностью подсказывала, кто перед ним находится. Оставалось только разобраться с которыми мелочами и доблестного защитника родины можно было отпускать на лечение.

Я решил идти по самому легкому пути:

– Здесь, кажется, есть врач?

Мне никак не удавалось сфокусировать внимание и увидеть отошедшую медицину. Может, она мне просто привиделась?

– Тута я, – развеял мои сомнения женский голос.

– Тогда снимите мне с уха лечебный пластырь и посмотрите, что с ухом.

К счастью для меня, медицина не стала ковыряться и капризничать, а просто капнула медицинский растворитель на пластырь. Тот, состоя из простейшего органического соединения, мгновенно растаял.

– О-о-е! – выразил общее мнение полицейский, – как же ты еще держишься?

– Срочно в скорую и на операционный стол, – потребовал голос медика.

Ничего не успев объяснить, я уже снова уплыл в прекрасное обморочное далеко и поэтому совсем не возражал, что меня кладут на носилки и куда-то несут. Все еще было впереди в моем медицинском будущем…

А на аэродроме даже без меня было очень весело. Когда подполковник Привалов, чертыхаясь, вылез из капсулы, на его лицо страшно было смотреть. Комэск был в черном настроении. Длинная очередь пушек врага перебила ручное управление и почти вывела из строя комп. Тот, постоянно выпадая в электронный обморок, на последних крохах мощности сумел опустить Су на приемлемую высоту для выбрасывания спаскапсулы. На которой он удачно сел.

Но на этом благополучное настоящее прекратилось. Привалов, блокированный в тарелке, не знал о разворачивающихся событиях и о реакции начальства. Иначе он бы попытался укрыться подальше от не менее злого командира полка и рассвирепевшего командира дивизии.

– Привалов! – рявкнул Ардашев, даже не пытаясь скрыть недовольство своим лучшим пилотом и командиром ключевой эскадрильи.

– Слушаю! – рявкнул подполковник, почувствовав, что с него будут снимать скальп с головы и, возможно, и с более интимных частей тела.

– Ты нарушил инструкцию по взаимодействию между пилотами в бою и по ведению огневого контакта в атмосфере. Это базовые документы, без знания которых к бою не допускаются новички, а ты, опытный воин, фактически совершил преступление.

– Я готов оплачивать стоимость сушки в кредит, – буркнул Привалов, чувствуя, что говорит глупость.

– При чем тут стоимость! – взорвался Ардашев, – Савельев не вернулся.

Привалов дернулся, но промолчал. Как тут не крути, а он виноват. И если бы все ограничивалось сбитой тарелкой, то можно было бы вывернуть так, что он еще и героем бы оказался. Но погибший ведомый менял ВСЕ.

– Ты сам-то понимаешь, почему тебя, совершенно беззащитного, сарги не стали добивать?

– Меня прикрывали?

– Да, – буркнул Ардашев, – ты можешь посмотреть запись. Пару майора Малинина связала боем пара шершней. А четверка решила добить бестолкового комэска. Савельев тебя и защитил. Он уничтожил ракетами ближайшего шершня, другого сбил очередью, третьего подбил, а потом, уже сам подбитый, пошел на таран.