Горячая земля - [20]

— По-видимому, это человек с характером, — заметил академик.

— Преупрямым, — добавила Валентина. — Когда мне приходилось с ним часто сталкиваться, мы то и дело ссорились.

Хургин распрощался и ушел.

Стало прохладнее. Огни в парке начали гаснуть.

Чаплина посмотрела с балкона на Хургина, который садился в автомобиль, и сказала задумчиво:

— Хургин настаивает, чтобы вопрос разрабатывался пока только теоретически.

— Он прав! — отозвался академик. — Практический опыт потребует сотен миллионов рублей и труда многих тысяч рабочих. Нужны соединенные усилия десятков крупнейших заводов и научных учреждений, чтобы обеспечить сооружение такой шахты. Это трудная задача.

— Добывать мои тяжелые элементы еще труднее. А ведь дело идет, жаловаться не приходится, — сказал Казаков. — Надо только, чтобы Дружинин доказал, что есть смысл на это итти.

— А что, если он не докажет? — поинтересовался Алферов.

— Рано или поздно техника придет к этому, — ответил академик. — Пусть это произойдет в нашей стране, и чем скорее, тем лучше. Кто ничем не рискует, тот ничего не выигрывает.

Глава тринадцатая Ночью на улице Горького

Уже шел первый час, когда запыхавшаяся Люся ввела, наконец, Дружинина на балкон к Шелонскому.

Яркий свет ослепил Дружинина и заставил приостановиться на пороге.

Дружинин не ожидал встретить здесь такое общество. Его выгоревший на солнце китель и пыльные сапоги не соответствовали обстановке; Дружинин был смущен.

Люся слегка подтолкнула Дружинина вперед и, улыбаясь, сказала:

— Вот и мы!

Заметив смущение Дружинина, Казаков поднялся навстречу и обнял его за плечи.

— Вот он, мрачный отшельник, Алексей Алексеевич Дружинин, — представил его Казаков. — Прошу любить и жаловать…

— Мы с Алексеем Алексеевичем старые друзья. — Валентина поднялась и с улыбкой протянула ему руку. — Вы меня узнаете, Дружинин?

Дружинин не успел сразу рассмотреть, кто сидит между академиком Шелонским и незнакомым ему инженером. Только теперь он узнал в красивой женщине строптивого молодого врача, когда-то лечившего его на фронте.

— Неужели Валя Чаплина? Вот неожиданная радость, — удивленно произнес он, отвечая на ее крепкое рукопожатие.

Валентина усадила Дружинина рядом с собой. Он все еще не оправился от смущения и настороженно поглядывал на Казакова и Шелонского, ожидая, что будет Дальше. Сейчас должна была решиться его судьба.

Казаков обратился к севшей напротив него Люсе:

— Спасибо, что притащили этого анахорета. Не будем томить его… Алексей Алексеевич, ваше дело сделано. Андрей Никитич согласился поддержать предложение об организации бюро. Не так ли? — сказал Казаков, обращаясь к академику.

Тот утвердительно кивнул головой.

— С Хургиным тоже все улажено, — продолжал Казаков.

Глаза Дружинина загорелись радостью.

— Я говорила… — сказала Люся, внимательно наблюдавшая за лицом Дружинина.

— Спасибо! — с чувством ответил Дружинин.

Валентина пристально смотрела на Дружинина. Тогда, на защите диссертации, она видела его лишь издали и только теперь, наконец, рассмотрела как следует.

Темный след ожога придавал ему суровый, даже несколько мрачный вид.

Да, Дружинин сильно изменился. Он не казался ей прежде таким худым и угловатым. Глаза сделались еще прозрачнее, а линии рта тверже и суше. Видно, не дешево обходится ему его затея.

Чаплина смотрела на Дружинина с сочувствием и грустью.

— Неужели вы меня помните? — спросил он тихо.

— Помню, — ответила она так же тихо. — И ваш черный кисет тоже…

Дружинин улыбнулся и достал кисет из кармана:

— Он по-прежнему всегда со мной.

— Я думала, вы совсем разучились улыбаться, Дружинин… Вы все тот же мечтатель. А внешне изменились, — Валентина посмотрела на след ожога.

Академик включил радио. Звуки музыки заглушали их разговор.

Казаков что-то с увлечением рассказывал Шелонскому и Алферову.

— Мне пора, — сказала Люся, посмотрев краем глаза на Дружинина.

— Да, да… Я не привык засиживаться так поздно. Пора и честь знать, — присоединился к Люсе Казаков.

Гости стали прощаться.

— Рад был с вами познакомиться, — сказал хозяин Дружинину, провожая гостей. — Я верю в ваш успех.

— Прошу садиться, — предложил Казаков, указывая на ожидавший возле дома автомобиль.

— Мы, пожалуй, пройдемся пешком, не правда ли, Дружинин? — вдруг сказала Валентина.

— Да, да, конечно! — поспешил подтвердить Дружинин.

— В таком случае — до встречи в нашем институте, — бросила Люся и, кивнув головой Дружинину и Валентине, быстро села в автомобиль.

— Теперь держись, Алексей Алексеевич, энергетик земного шара, — пошутил Казаков, усаживаясь рядом с Люсей в автомобиль.

Дружинин и Валентина остались вдвоем.

— Пошли! — сказала Валентина и взяла Дружинина за руку.

Короткая летняя ночь шла к концу. Зеленоватый рассвет полз над городом, но улицы еще были залиты желтым и голубым светом электричества.

Дома спали. Редко-редко где виднелись освещенные окна. Но витрины магазинов продолжали сиять, и гирлянды огней отражались в накатанном до блеска асфальте.

Дружинин и Валентина шли не торопясь. Иногда останавливались и смотрели друг на друга. Потом брались за руки и шли дальше, как дети.

Сегодняшний вечер неожиданно сблизил их. Им казалось, что они долго-долго ждали этой встречи и вот теперь, наконец, нашли один другого.