Ты думаешь, я согреваю тебя?
Не надейся, не жди!
Я теку до тех пор, пока длится труба!
Я теку до конца, погоди!!! –
– надрывался Мамонов, но рев труб его перекрыл…
Жэковские бабы орали, что «всех же предупредили и всем все опечатали». Их посылали на редкость далеко.
Где-то рухнул потолок: пьяница-сосед сверху продал смесители и ушел по обыкновению принимать амброзию во двор, не в одиночку же, и исчез. В первом подъезде орала в окно Танька Лобанова – у нее в квартире случилось короткое замыкание. Это притом, что навозного цвета мерзость хлестала в три ручья, а на улице уже было темно.
К дому устремились аварийки, люк во дворе замерз, и его отогревали паяльной лампой, чтобы повернуть вентиль…
Миллион кубометров горячей воды!!!
Один из аварийщиков, он же – один из тех самых долбежников, спустился в люк, и оттуда раздался дикий вопль. Аварийщик вылетел наружу не как ошпаренный, а именно ошпаренный. Фонтана не было, но лужа выросла мгновенно, и над ней поднялся абсолютно не пропускающий света пар…
А у нас в подъезде все было тихо. Все были на работе…
Когда вечером пришла мама, ее чуть кондрашка не хватил. И что она спросила, вы думаете? Ну конечно:
– А я думала, дура, что ты уже взрослый! Что ты натворил!!! Господи, новый свитер… Джинсы… Ну сколько можно… Что это было? Что ты сделал, говори быстро!
Я сел на стул. Посмотрел маме в глаза. Долго смотрел. Она приготовилась к чему-то ужасному.
– Мама! Все хорошо. Нам дали горячую воду… Я только одного не пойму: как ты не заметила всех этих аварийных машин?..
Тут пришел папа. Он все понял еще во дворе. Осмотрел ванную и кухню. И вдруг как-то легко и радостно выдохнул:
– Ну бывает же! Я только что оторвал в хозяйственном пять банок эмульсионки. Без очереди! Ничего, закрасим…
А кипяток из люка продолжал заполнять дворы и улицы.
Вот так нам дали горячую воду.
