Горячая собственность - [17]

Я открыла Джою узкое окошко за балконной дверью. Затем, схватив сумку, вышла из квартиры и спустилась к парковке. Мой желудок издавал урчание при каждом толчке лифта. Не успела я открыть дверь в гараж, как поняла, что моей розовой «хонды» и след простыл. Даже во мраке гаража моя машинка извещала о своем присутствии наподобие фурункула на кончике носа.

Моя голова сразу заболела. Я достала из сумки парацетамол и запихнула его в сухое горло. Что это за напасти? Неужели я так ужасно согрешила, что Бог наказывал меня — заставил кого-то украсть мою розовую «хонду»? Но это невероятно — никто, способный снять замок, не мог иметь так мало самоуважения, чтобы уехать в розовой машине. Ее не могли украсть — это было невозможно.

А потом я вспомнила. Около ресторана. Она все еще стояла около ресторана. Я совсем не собиралась напиваться, до тех пор, пока все не изменилось и не вошел Эндрю с этой своей Златовлаской. Нахождение черных босоножек не компенсировало такого удара.

Я смутно припоминала такси и Индию, что-то говорившую о ступеньке, с которой я должна быть осторожна. Но я была слишком пьяна, чтобы спросить, что она имела в виду, а затем стала искать ее и не могла найти. Хотя теперь, думая об этом, я знаю, что она имела в виду ступеньку в машине, о которую я споткнулась, вылезая из кэба. Я приподняла брючину, и, конечно, вот он — синяк на правой голени. И как только я не заметила его в душе? Твою мать!

Я взглянула на часы. Восемь тридцать, а из того, что я могла припомнить из записей в моем дневнике, к девяти мне надо было быть в Хонан Террас. Shit! Мне захотелось лечь на закапанный бензином бетонный пол и спать до тех пор, пока я не умру или мне не станет лучше. Но я не могла этого сделать. Итак, закинув сумку на плечо, я затрусила к ресторану. «Тоска» была не очень далеко, я могла бы дойти до нее, чтобы забрать машину и еще успеть вовремя к моему клиенту. По крайней мере, я на это надеялась.

В то утро, когда мне в виде исключения хотелось, чтобы было пасмурно, солнце решило светить так, словно солнечный свет боялся выйти из моды. Моя макушка медленно поджаривалась, когда я мелкой трусцой бежала по пыльным улицам. Но даже жара и мучительная головная боль, от которой мне казалось, что моя голова полна битого стекла, не могли изгнать из моей памяти зрелище Эндрю с его проклятым ртом и его глупой длинноногой подружки. И зачем только он вернулся?! Меня тошнило от него. Почему бы ему было не остаться в Англии и не построить себе особняк в стиле ампир, который он собирался построить, но только вдали от меня?

Не то чтобы я продолжала его любить. Нет. Я правильно сделала, что порвала с ним. Правда, он говорил мне, что я для него единственная, но какой мужик не говорит этого, так ведь? Они говорят, что любят вас, чтобы получить то, что им нужно — секс, или деньги, или еще что-нибудь. (В данном случае Эндрю хотел получить секс, потому что я всегда была хорошенькой, но бедной.) Чего бы он ни хотел, теперь я ясно видела, что все это было игрой. Все эти «Я люблю тебя», вся эта любовная чушь, разбившая мне сердце, когда мы расстались.

Я была ужасно зла. Часть меня чувствовала себя препогано все эти два года. Я думала о том, что вдруг он и в самом деле любил меня и я тоже разбила ему сердце. Выражение его лица в ночь нашего разрыва было просто… Как бы то ни было, какое это имело значение? Вся наша связь была ложью. Игрой. А я поверила, что он меня любит. На самом же деле, я просто вписывалась в его планы. Теперь мне стало ясно, что для него было вопросом времени, когда он меня бросит. Индия была права. Индия всегда знала, что он собой представляет. PI всегда высказывала это. Она знала, что в жизни людей, столь одержимых работой, как Эндрю, нет места для любви. Она нужна им только как дополнение к работе. Ну что ж, он нашел красивое дополнение в лице Дэвайны Блейк.

Я протащила мое ноющее тело за угол ресторана и была приветствована солнцем, отражавшимся от розового капота моей «хонды». С тех пор как дядя Джерри всучил ее мне, вид этого четырехколесного чудища в первый раз не заставил мои внутренности сжаться от смущения. Я даже была рада видеть ее жизнерадостно-розовый помадный цвет, весело сверкающий на солнце. Ласково погладив ее по крыше, я открыла дверцу и залезла внутрь. Часы на приборной доске показывали восемь пятьдесят. Господи, я опаздывала к моему первому клиенту.

Я завела мотор и влилась в густой, как клей, утренний поток машин. Но мое странное везение снова улыбнулось мне. Я чудом миновала все «пробки» и подъехала к Хонан Террас без пяти девять. Пробежала по короткой дорожке и вошла в пустой дом, не думая ни о чем, кроме того, что терпеть не могу опаздывать. Я закрыла за собой парадную дверь, увидела обои, напоминавшие капусту, и почувствовала запах дезодоранта для общественных туалетов. Затем вспомнила, что случилось, и поняла, что нахожусь совсем одна в доме. Память вернула меня к тому дню, когда я и Эндрю обнаружили Джерома Дэли.

— Господи Иисусе! — пробормотала я, а мое сердце ушло в пятки. Я повернулась, открыла дверь и вышла на солнечный свет. Там было лучше. Трава. Деревья. Птицы. Машины. Живые люди. Во всяком случае, клиенту будет лучше найти меня возле сада, сказала я себе, садясь на чугунную скамью. Очень гостеприимно. Очень по-американски.