Горячая собственность - [13]

— Прекрасно, Индия, правда же, превосходно. А что у тебя? Есть новости?

— Нет, я только хотела напомнить тебе о воскресенье. Ты не забыла о нем, а? Заезжай сначала за Руфью, она всегда опаздывает. А я в ожидании тебя повожусь с моим платьем. Ты купила подарок?

Я забыла все на свете. Но подарок — это важно. Какой еще подарок? Я решила промолчать и дать ей поговорить еще. Мудрое решение.

— Я купила Руфь шарф фирмы Hermes полгода назад. Я поняла, что это как раз то, что ей нужно в тот момент, когда его увидала. А никогда нельзя купить то, что хочешь, в последний момент, правда? А еще я три месяца назад заказала столик в «Тоску» на воскресенье, что было очень непросто. Руфь будет рада. Но я все это сообщила тебе вчера вечером. Я оставила подробное послание на твоем телефоне.

О, Господи, день рождения Руфи, я совсем забыла! Но ничего, у меня еще целых два дня для того, чтобы купить ей отличный подарок. А пока надо было притвориться, что я все прекрасно помню.

— Отлично. Так что, Инд, я заеду за тобой, сейчас моя очередь катать вас. До встречи. — Я поехала обратно в офис на моей розовой машине, ощущая на себе взгляды людей. Если хотите, чтобы вас заметили, забудьте об открытых автомобилях, или «феррари», или силиконовых имплантантах. Просто купите себе ярко-розовую «хонду».

Я работала без перерыва до шести часов и сумела заполучить еще одно предложение по Хейзелдину. Я была усталой и голодной. Но воспрянула духом при мысли об объявлении войны. Моей собственной, персональной войны, которую никто не мог у меня отнять.

В десять минут седьмого я сидела в «пробке» в центре города, когда мой мобильник опять зазвонил. Какой-то хулиган на соседней полосе делал мне грубыми жестами предложение заняться с ним сексом, так что я показала ему шиш, отвечая на звонок.

— Привет, Вилли, что тебе нужно?

— Я не могу даже позвонить любимой сестре без того, чтобы она не подумала, что мне от нее что-то нужно.

— На прошлой неделе, когда тебе надо было где-то остановиться в Дублине, твоей любимой сестрой была Элисон. Прекрати юлить и скажи, что тебе надо, пока горит красный свет.

— Эл, мне надо, чтобы ты меня подвезла. Отец Анималь не может отвезти меня на выступление. А папа снова работает — на самом деле, я думаю, что он собирается на собачьи бега. Мы даже просили мать Попея, но у нее свидание…

— Вилли, говори быстрее.

— О'кей, о'кей. Не могла бы ты подбросить меня к «Храму»?

— Когда?

— Прямо сейчас.

— Проклятье. Ладно, но только один раз. Ты один?

— Да, я один, и еще Анималь, и Попей, и три гитары, и три усилителя. Мы будем сидеть на усилителях. Пока!

Он повесил трубку, прежде чем я успела ответить. Я очень устала, и весь этот вечер у меня был спланирован. Ванна с какими-то особыми маслами, которые я получила в подарок на Рождество — если сумею их отыскать, а затем пирожные перед телеком. Рай. Но теперь этот рай придется отложить, потому что мне надо было врезаться в поток машин и сделать совершенно незаконный разворот посреди главной улицы в час пик. Поразительно, чего только ни сделаешь безнаказанно, когда управляешь розовой машиной.

Въезжая на нашу подъездную дорожку, я придумывала, как избежать угощения матери. Она ждала меня у парадной двери.

— Эллен, откуда эта розовая машина? Что подумают соседи? — воскликнула мать, оглядываясь, не смотрят ли эти знаменитые соседи. Ее всегда волновало, что скажут соседи по поводу пирсинга Вилли. Или папиного курения. Или мини-юбок, которые я носила в шестнадцать лет.

— Эту машину подарил мне твой брат Джерри, а соседи подумают, что я управляю розовой «хондой», — ответила я немного жестче, чем мне бы хотелось. На лице матери появилось обиженное выражение, и мне стало немного стыдно. Я поплелась за ней на кухню.

— Где Вилли, он готов? — спросила я, пока она гремела на плите кастрюлями и сковородками. Она не ответила.

— Что ты готовишь? Пахнет очень вкусно. Ты дашь мне объедки, мам? Я не могу остаться из-за выступления Вилли, не то бы с жадностью поела, — солгала я. Я знала, что ей это будет приятно.

— Это цыпленок с пряностями и с рисом. Я слышала рецепт от того молодого шеф-повара, который выступает по телевизору. Я положу тебе в баночку, Эллен. Посмотри, как чудесно получилось.

Я заглянула в дымящееся кастрюли, и мой желудок заурчал, но я улыбнулась матери и поблагодарила ее за угощение для собак. Затем оправилась на поиски Вилли. Я нашла брата и его друзей среди кучи электрооборудования, собранного вокруг машины. На всех парнях были джинсы шириной в футбольное поле и особый стиль прически — бритые головы.

— Господи Иисусе, Эллен!

— Да, она розовая, ну и что? — вызывающе сказала я, упершись руками в бока. Меня стало возмущать несправедливое отношение в нашей стране к розовым машинам.

— Дело не в том, что она розовая. А в том, что это «хонда», Эллен, это намного хуже, — заключил он под смех своих друзей.

— Значит, ты решил идти на выступление пешком? Что ж, прекрасно, — сказала я, делая вид, что собираюсь уезжать. Вилли засмеялся и открыл багажник.

— Что это за кошка, Эллен?

Проклятие! Я совсем забыла о фарфоровой кошке из Хонан Террас. Shit, shit, shit