Горсть мужества - [68]

– Что происходит?

– Я расстаюсь с тобой, Марион. Причина не в тебе, только во мне. Эта часть жизни позади, я еще не стар, хочу пожить и начинаю все сначала.

Она пристально посмотрела на него, и впервые за их совместную жизнь Гюнтер заметил, что у жены такие же глаза, как у ее отца: жесткие и холодные. Голубая сталь.

– Если ты решил уйти, – Марион четко выговаривала каждое слово, – то сделай это, хоть как-то считаясь со мной!

– Не вижу необходимости!

– Тогда объясни почему. Почему так внезапно?

«Не теряй самообладания, – убеждает себя Марион. – Он только и мечтает увидеть, как ты разревешься».

– Я уже сказал, что начинаю новую жизнь.

– А меня ты намерен выбросить, как старый ботинок?

– Если ты хочешь представить это в таком свете… Предчувствия не обманули Марион. Ее душа предвидела то, во что она не желала поверить.

– Ты не находишь, что такая форма расставания не совсем галантна? – спросила Марион.

– Я мог бы сообщить тебе об этом по факсу, или через адвоката, или вообще не говорить, как это делают многие мужчины. – Гюнтер слегка пожал плечами. – Но пришел и сообщаю о том, что наше с тобой время прошло. Это все-таки более порядочно. Все когда-нибудь кончается!

Если бы у Марион был пистолет, эти слова стали бы последними в его жизни. Но у нее нет пистолета, и она не станет жертвовать своей жизнью и свободой. Марион отвернулась от Гюнтера.

– Как ее зовут?

– Это не имеет к делу никакого отношения!

– Она молодая?

– Достаточно, чтобы доставлять удовольствие!

– Что будет дальше?

– Ты уйдешь.

– Когда?

– Как можно скорее. Машину я тебе дарю.

– Пожалуйста, не надо такого великодушия!

– Это мой стиль!

Марион снова вернулась к окну, а Гюнтер молча вышел из дома. До сих пор ей казалось, что в подобных ситуациях пол должен уходить из-под ног, а женщина – падать, теряя сознание. Но она все еще стояла на ногах, и цветы в саду качались на ветру, и облака бежали по небу, как и минуту назад. Наверное, ничего ужасающего не произошло. Земля не сошла со своей оси. Марион удивлялась всему этому. Она не плакала. Она представляла, что сказал бы ее отец. Но и это не может быть критерием оценки случившегося, потому что это произошло с ней.

При этой мысли сердце у нее сжалось от боли. Ее жизнь. Какой вывод надо сделать из всего этого? Как жить дальше? Ей остается только одно. Взяв связку ключей, Марион пошла в гараж. Она поедет к адвокату. Ей известно, где он живет, – на случай если контора уже не работает. Но когда автоматические ворота закрылись за Марион, ей пришло в голову, что это не ее адвокат, это адвокат Гюнтера. Значит, надо искать другого.

И лучше, если это будет женщина.

Но где ее взять? Она не знает ни одной женщины-адвоката.

Гюнтер пошел в ванную и усмехнулся, услышав, как закрылись ворота. Все прошло даже лучше, чем он предполагал. Сейчас Марион помчится к адвокату, который все правильно ей объяснит. Здесь попытки Марион полностью обречены; пусть будет довольна, что осталась без долгов. «Гюнтер, ты старый лис», – сказал он себе и открыл душ.

Марион в нерешительности сидела в автомобиле. Сейчас слишком поздно, чтобы искать женщину-адвоката. Едва ли их домашние телефоны есть в телефонных справочниках, как номера врачей. Поэтому надо знать хотя бы одну фамилию, чтобы найти по справочнику телефон или адрес.

Марион перебрала в уме своих знакомых и вспомнила о Монике, у которой за плечами недавний развод. Но хочет ли она выворачивать наизнанку душу перед этой женщиной? Особых симпатий друг к другу они никогда не питали. Может, из-за того, что никогда не были близко знакомы? Моника всегда держалась как деловая дама, а Марион это претило. Место женщины, по мнению Марион, рядом с мужем, у очага. И никакие ветры эмансипации не разубедят ее в этом. Вот она и получила за это сполна!

Марион выехала на дорогу, ведущую в город. На месте спиленного радара уже установили новый. «Симптоматично для меня», – подумала она. Не успел Гюнтер спилить старую установку, на ее месте появилась новая. Почти тотчас. Ей вспомнилась история с пилой, а вслед за этим жуткие сцены из разных фильмов. Или это не сцены из фильмов, а ее собственные фантазии? Пила, кстати, до сих пор лежит в гараже, готовая к применению.

Отличный инструмент для отвергнутой жены.

Моника посмотрела вечерние «Новости» и переключала программы в поисках какого-нибудь фильма, чтобы уютно скоротать вечерок, когда раздался звонок. Ну и ну! Она посмотрела на часы. Вероятно, примчался кто-то из детей. Забыли ключи, что для них типично! Не спрашивая, Моника нажала кнопку домофона, открыла дверь в квартиру и сразу пошла на кухню: проверить, есть ли что предложить своим птенчикам. В этот момент она услышала робкие шаги в коридоре и «э-э-эй!». Озадаченная, она устремилась назад. Моника дважды закрыла и открыла глаза, прежде чем поверила тому, что увидела перед собой. В дверях квартиры стояла Марион Шмидт. Немного изменившаяся, не столь официальная, как обычно, но именно Марион Шмидт собственной персоной.

– Простите, госпожа Раак, что я вот так, без предупреждения, потревожила вас, – сказала Марион, не входя в квартиру. – Я пыталась позвонить вам по пути сюда, но не нашла номер телефона.