Горовиц и мой папа - [2]
Бабушкин родной брат Альфред приехал, по совету старшей сестры, участвовать в распространении французского языка и французской культуры в этом чрезвычайно франкофильском краю Российской империи. Не забыть бы сказать, что незадолго до отъезда в Киев, еще в Монруже, дядюшка Фредди женился на некой Урсулине, подручной швеи у Пуаре — к вящему разочарованию Анастасии: бабушке этот брак не нравился, она считала его мезальянсом.
Димитрий пошел в школу и почти сразу же начал серьезно учиться игре на фортепиано — поступил в Консерваторию. Что же до его старшего брата Федора, тот оказался даровитым танцовщиком, и дарование помогло ему впоследствии стать непременным распорядителем всех балов, какие только устраивались в хорошем обществе. Бабушка, естественно, превозносила обоих сыновей до небес, бдительно следя за тем, чтобы ее мальчики не дали увянуть своим Богом данным талантам.
Братья Радзановы были неразлучны. Всё у них было общим, всё на двоих — девушки, кружки пива, удары кнутом: стоило «мальчикам» отклониться от намеченной бабушкой линии, Стася порола их, как порола бы крепостных, будь у нее крепостные.
Соучеником Димитрия в консерватории был некий Владимир Горовиц. На старой фотографии класса, датированной 1915 годом, заметнее всех мой папа — наподобие некоторых артистов, он ухитрился заполнить собой весь экран. Стоящий слева от него однокашник — маленький, тщедушный, ушастый (уши у мальчика были как у слоненка, за что он и заслужил прозвище Лопоухий) — выглядит бледно. И уж у кого-кого, а у Анастасии сомнений не было: какой там Горовиц, какие могут быть сравнения, ее Митя первый и лучший. Вот увидите: мой Митя обставит их всех!
Много лет спустя бабушка описывала мне, как ее Митя вводил себя в состояние транса, чтобы начать общение с богом музыки. Он обрушивал на клавиши гром и метал молнии. Опять-таки по бабушкиным словам, Горовиц — жалкая мартышка, из последних сил выбиваясь, лишь бы ни в чем не уступить ее Мите, и подражая ему во всем — ни на что подобное способен не был. В те времена на втором этаже дома, принадлежавшего городским властям и стоявшего примерно на середине Алексеевской улицы, мальчики то и дело устраивали в гостиной Радзановых дуэли. Оружием становилось, разумеется, фортепиано. Они бились вовсе не до первой крови — нет, до тех пор, пока кто-то сфальшивит, а чтобы усложнить задачу и придать схватке ожесточенности, иногда смазывали клавиши хозяйственным мылом. Надо ли уточнять, что победителем в этих головокружительных состязаниях неизменно выходил мой отец?
На других фотографиях они стоят с ракетками под мышкой на перроне вокзала в Веве. Мальчики только-только сошли с поезда — их пригласили провести каникулы в Швейцарии, у отца Анастасии, того самого рисовальщика гербов.
Это весна 1916-го. Тут и Федор, и мой папа, и Лопоухий, а с ними юные русские красавицы, естественно, тоже консерваторки. Теннисные матчи, судя по всему, были забавными. Неуклюжему, совершенно не спортивному Горовицу не удавалось отбить ни одного мяча. Степной ураган за фортепиано, на корте он превращался в слабое дуновение ветерка, нетвердый в коленях, он исчезал в облаках утоптанной поначалу, но взрытой им земли, — и тогда Володю водружали на судейское кресло, где этот маленький хитрец брал реванш, выдумывая ошибки теннисистов и непрестанно свистя.
Приезжие поселились в шале прадедушки с великолепным видом на озеро Леман. Дом был битком набит всяким хламом, имеющим отношение к геральдике. Митя влюбился по уши в одну из девочек, скрипачку Ольгу, самую красивую и талантливую из девочек, но любовь его натолкнулась на непредвиденное обстоятельство: Лопоухий! Тайна тайн — этот последний явно пользовался успехом у прекрасного пола! Вот тут Володя явно преуспевал, тут его жалели, но при этом еще и холили и лелеяли. Ольга взяла Лопоухого себе под крылышко — Мите в этом сближении ради опеки виделось что-то непристойное, и мой будущий папа не упускал случая высмеять соперника. Скрипачка же неизменно кидалась на защиту малыша, а Димитрия Радзанова, уродившегося рослым красавцем, называла грубой скотиной. Крошка Горовиц посматривал на такие дела искоса и мотал на ус. Этот парень, объясняла мне бабушка, всегда был мастер оборачивать самое что ни на есть неприятное положение себе только на пользу, он-то уж всегда из воды сухим выйдет — должно быть, еврейская кровь все решает, не иначе.
На выпускном экзамене в Консерватории Горовиц, разумеется, показал себя блестящим пианистом, но все-таки не таким блестящим, как Митя, который был просто ослепителен. Быстрые, ловкие, сильные пальцы со звоном рубили горный лед клавиш и возносили юного маэстро к заоблачным гималайским вершинам 29-й сонаты Людвига ван Бетховена, известной под названием «Хаммерклавир»[2]. Еще бы — в жюри сидела Ольга! Да-а-а… в жюри сидела Ольга — стало быть, можно было ожидать худшего. Однако соревнование окончилось ex æquo[3], и бабушка по этому поводу страшно негодовала. Скандал века — так она называла итоги того памятного конкурса.
Революция положила конец золотому времечку. Братья Радзановы вступили добровольцами в Белую Гвардию. Никто их об этом никоим образом не просил, особенно моя бабушка, что не мешало ей много лет спустя рассказывать всю историю на свой лад:
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
В книге публикуются русские волшебно фантастические сказки, записанные в разные годы, начиная с прошлого века и до наших дней, на территории Западной, Восточной Сибири и Дальнего Востока. В работе кроме печатных источников использованы материалы, извлеченные из архивов и рукописных фондов, а также собранные отдельными собирателями. К каждой сказке имеется комментарий, в конце книги даны словарь малоупотребительных и диалектных слов, указатель собственных имен и названий, топографический и алфавитный указатели, списки сказочников и собирателей.
Дмитрию 30, он работает физруком в частной школе. В мешанине дней и мелких проблем он сначала знакомится в соцсетях со взрослой женщиной, а потом на эти отношения накручивается его увлеченность десятиклассницей из школы. Хорошо, есть друзья, с которыми можно все обсудить и в случае чего выстоять в возникающих передрягах. Содержит нецензурную брань.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.
Третье по счету произведение знаменитого французского писателя Жоржа Перека (1936–1982), «Человек, который спит», было опубликовано накануне революционных событий 1968 года во Франции. Причудливая хроника отторжения внешнего мира и медленного погружения в полное отрешение, скрупулезное описание постепенного ухода от людей и вещей в зону «риторических мест безразличия» может восприниматься как программный манифест целого поколения, протестующего против идеалов общества потребления, и как автобиографическое осмысление личного утопического проекта.
Род занятий главного героя, как и его место жительства, — слагаемые переменные: модный фотограф, авиапилот, бармен. Постоянно меняющаяся действительность, поиск точки опоры в вихревых потоках, попытки обрести себя. Эта книга о том, как поймать ветер и что такое сила притяжения, как возникают модные тенденции в фотографии и зарождаются ураганы… как умирает и рождается чувство.Блуждая по лабиринтам своего внутреннего мира, герой попутно исследует мир окружающий, рисуя перед нами живописнейшие картины современного американского общества.Второй роман молодого канадского автора, блестяще встреченный и публикой, и критиками, привлекает «мужским взглядом» на жизнь и яркой образностью языка.
Маргерит Дюрас (настоящее имя – Маргерит Донадье, 1914–1996) – французская писательница, драматург и кинорежиссер – уже почти полвека является одной из самых популярных и читаемых не только во Франции, но и во всем мире. Главная тема ее творчества – бунт против бесцветности будничной жизни. «Краски Востока и проблемы Запада, накал эмоций и холод одиночества – вот полюса, создающие напряжение в ее прозе». Самые известные произведения Дюрас – сценарий ставшего классикой фильма А. Рене «Хиросима, моя любовь» и роман «Любовник» – вершина ее творчества, за который писательница удостоена Гонкуровской премии.
Флориану Зеллеру двадцать четыре года, он преподает литературу и пишет для модных журналов. Его первый роман «Искусственный снег» (2001) получил премию Фонда Ашетт.Роман «Случайные связи» — вторая книга молодого автора, в которой он виртуозно живописует историю взаимоотношений двух молодых людей. Герою двадцать девять лет, он адвокат и пользуется успехом у женщин. Героиня — закомплексованная молоденькая учительница младших классов. Соединив волею чувств, казалось бы, абсолютно несовместимых героев, автор с безупречной психологической точностью препарирует два основных, кардинально разных подхода к жизни, два типа одиночества самодостаточное мужское и страдательное женское.Оригинальное построение романа, его философская и психологическая содержательность в сочетании с изяществом языка делают роман достойным образцом современного «роман д'амур».Написано со вкусом и знанием дела, читать — одно удовольствие.