Городские легенды (мистика Екатеринбурга) - [3]

А какой мужчина был надёжный и любящий – нет теперь таких, да!"

Да и она его любила.

С десятого класса…

***

Как только речь заходит о легендах Екатеринбурга, так горохом сыплются рассказы о покойниках. И то сказать, если бы не загробные байки, нешто это мистика была бы, а?

Итак, помирает в семидесятых годах один партийный старичок. Всё, как водится – родня уже шушукается, как похороны организовать; сын с дочкой сцепились из-за сада и машины – новенькие жигули первой модели – таких на весь город едва ли полтора десятка бегает! – словом, жизнь кипит, пенится, а старичок врастяжку, не торопясь,

Богу душу отдаёт.

А происходит всё это не где-нибудь, а на улице Шейнкмана, дом 19.

Эх, и знаменитейший же был дом! Впрочем, он и сейчас стоит в центре

Екатеринбурга, только знать надо – как к нему пройти. Ничего страшного, не подумайте чего. Он и строился-то в самом начале тридцатых с таким расчётом, чтобы и в центре быть… и как бы особняком, ибо строили его, как уголок грядущего социализма для работников НКВД.

Интересная, надо сказать, постройка. Сам дом П-образной формы, во дворе автономная котельная построена… с трубой кирпичной. И по сию пору торчит эта труба прямо во дворе дома, вызывая какие-то неприятные ассоциации у жильцов. Котельную потихоньку ликвидировали в те годы, как на центральное отопление перешли, теперь от неё и помину не осталось, а труба – вот она, любуйтесь. Выше дома торчит.

Вздымается прямо из земли, – а в трёх метрах от неё банальные песочницы, тополя и качели.

Мечта всех окрестных мальчишек – на трубу залезть. Ан – шиш!

Скобы ещё в шестидесятых срезали. Котельную-то разобрали легко… а вот трубу так и оставили. Не подступишься к ней. Взрывать только – очень уж кирпич качественный. А пойди, взорви её аккуратно – торчит, зараза, прямо по центру двора!

Глухие слухи ходили, что котельная была не простая. Мол, привозили сюда в конце тридцатых трупы VIP-расстрелянных. Везти недалеко. Вон оно, гнездо НКВД, – Ленина, 25, – в квартале отсюда.

Пять минут быстрой деловой ходьбы дворами, – только сапожки хромовые

– скрип-скрип!.. да кобура приятно по боку хлопает.

И дом-то этот чекисты для себя строили, известных архитекторов приглашали.

Словом, работают обладатели холодной головы, горячего сердца и чистых рук, вкалывают, очищая мир от чуждого элемента… и, возвращаясь домой, любуются из окон квартиры на финал-апофеоз своей деятельности. Дым из трубы густыми комьями валит – значит хорошо поработали… да и батареи, – глянь-ка! – тёплые. Кругом польза…

"А жизнь, товарищи, была совсем хорошая!" (с)

И хрена ли ей не быть хорошей, поскольку в любую квартиру, – как у буржуев каких! – есть два входа – парадный и чёрный. Чёрный – это уже для прислуги. Из любой квартиры, прямо в тапочках, на лифте прёшь на второй этаж и мирно направляешься позавтракать/поужинать либо в кафе, либо в ресторан, расположенные там же, в доме. А после обеда приятно посидеть в гигантском холле – перекинуться с друзьями словечком перед сном, покурить, в окна полюбоваться, в бильярд поиграть, оркестр послушать.

Ежели в цокольный этаж спуститься – прачечные, парикмахерские, спортзал, библиотека и прочие блага для героев страны, включая клуб с красным уголком и женсовет. Ну, не должна женщина при социализме убивать себя домашней работой! Поэтому, кстати, кухоньки в этих просторных квартирах ма-а-а-аленькие! Чёрт бы их побрал, – жалуются современные жильцы, – квартирища – будьте любезны, а кухня меньше, чем в хрущёвке… в сортире и то просторнее!

Ну, естественно, чугунная ограда, домик при воротах для постоянной охраны и т.д.

Проектировали этот дом при одном чекистском руководстве, да и строили при нём же… а потом пошла полная чехарда. Одни чекисты других по ночам арестовывают, пытают до седьмого пота, пристреливают под патефон в подвале и ночью везут обратно. В родную котельную. И поднимается такой работник органов над родным домом в виде маслянистого дыма… а в окошко ему и помахать на прощание некому – в его квартире уже другое чекистское семейство живёт: славит благоустроенную жизнь и товарища Сталина, форсит перед друзьями-знакомыми, – мол, в гости к нам и по пропускам-то не всякого родственника пускают!..

…а потом так же высвистывают через трубу в холодное ночное небо… и в квартире снова топают детские ножки, а возбуждённая хозяйка вешает на окна любимые занавески и покрикивает на сантехника, меняющего в смесителе душа прохудившуюся прокладку…

…и снова – ночной стук в дверь – Ленина, 25 – допрос – подвал – пуля – труба.

Совсем уж глухо шепоток ходил, что кое-кто и… живым в топку… мол, в назидание…но об этом лучше – тс-с-с!

Вернёмся в семидесятые, к помирающему партийному старичку.

Батюшки-светы! Да пока мы с вами тут трали-вали, он уже отошёл!

Уже и медсестра-сиделка собрала свой чемоданчик и уехала отсыпаться на машине "Скорой помощи". О, Господи, воля твоя… перекрестимся, да и выйдем на цыпочках… невидимые тем, кто подвязывает покойнику челюсть и связывает руки на груди. Вскрытия не будет – родня особо просила. Да и что там вскрывать? Уж года три только и ждали, что вот-вот…