Города - [3]
И, конечно же, нельзя исключить из списка скандально известного Йейла Драмгула, коллеги Диего по писательскому цеху. Хотя Йейл не был ни практиком, ни сторонником «Космогонического вымысла» и принадлежал к конкурирующему литературному лагерю, он был приглашен на веселый вечер. Но единственным вкладом Драмгула в программу оказалась его абсолютная неспособность принять внутрь пять пинт «Руде Браво» без того, чтобы сделать непринужденное и грубое предложение жене звероподобного вышибалы из «Похожих парней», что в итоге привело к изгнанию участников вечеринки Петчена в грязь Шенкбуша, которая ничуть нe отличалась от промерзшей грязи в ста пятидесяти одном квартале ближе к центру.
При воспоминании о вспухшем левом глазе Йейла, красочно смотревшемся на его лице, когда все они разъезжались по домам в Метро, у Диего немного поднялось настроение. Он высунул из-под одеяла одну ногу, чтобы проверить температуру воздуха. Очень уж зябко. Может быть, все-таки имеют под собой основания разговоры о том, что помещения в Риверсайде подвержены влияниям с Того Берега…
Что, если поможет музыка? Диего протянул голую руку, чтобы включить стоящий на прикроватной тумбочке радиоприемник. Когда колонки разогрелись, из них полились звуки духового оркестра, несомненно, мелодия «Рыбачек». Настроение Диего немедленно поднялось.
Рамболд Праг — гений, наверное, единственный гений, кого Диего знал лично. Этот чернокожий музыкант, чье чахоточное лицо казалось невозмутимым под очками со слоистыми линзами, в щегольских габардиновых брюках и шелковых рубашках свободного покроя, символизировал для Диего все, чего может добиться человек искусства. Диего знал: наиболее совершенны из его работ те, что были вдохновлены лирическими композициями Прага, соперничали с их непредсказуемыми переливами.
Музыкальная вставка закончилась, и диктор объявил: «Вы слушали композицию „Дорога всегда ведет вперед“. Рамболд Праг, труба. Лидия Кинч, саксофон. Скриппс Скегуэй, фортепьяно. Люцерн Кейнбрейк, бас. Редди Диггинс, ударные. Далее в программе: „Эота“ Персиваля Рэгленда. А сейчас — десятичасовые новости».
Диего застонал. Десять часов! Если он хочет вместить визит к отцу и работу в столько-то часов от этой минуты и до романтического ужина с Волузией Биттерн, то у него нет ни одной лишней секунды. Но налицо дилемма: очередность действий. Если начать писать незамедлительно, можно войти в творческий транс, забыть о времени и упустить время для посещения Гэддиса Петчена. А если вначале пойти к отцу, то из дома, где прошло детство, Диего почти наверняка вернется переполненный эмоциями, что испортит его писательский настрой на остаток дня.
После минутного колебания Диего отдал победу голосу крови. В конце концов, он — профессиональный писатель. Он в состоянии отбросить в сторону все отвлекающие моменты и отдаться своему делу. Неужели его отец, возможно, пребывающий сейчас не в духе, помешает ему приступить к работе? Да ни в коем случае!
Диего, на котором было только нижнее белье, выбрался из постели. После горячего душа (единственное удобство, оставшееся не затронутым нерадивостью Рексолла Глиптиса) он ублажил свое почти безбородое лицо («Черт бы побрал этот мальчишеский вид!» — бог весть в который раз подумал Диего) своим любимым одеколоном «Мейербеер № 7» и снова почувствовал себя наполовину человеком. Надевая свой излюбленный наряд — твидовые брюки, джинсовую рубашку, шерстяной свитер и мешковатый черный жилет, Диего признал, что желудок простил ему вчерашние излишества и готов принять кое-какую пищу. Быстрая проверка содержимого морозильной камеры не обнаружила ничего пригодного для человеческого потребления, и Диего решил, что перехватит что-нибудь по пути к отцу. Он влез в свои разбитые башмаки и вышел из квартиры, предварительно бросив тоскливый взгляд на пребывающий в хаосе письменный стол.
Диего быстро миновал единственный лестничный пролет, отделявший его квартиру от улицы (знакомая гладкая поверхность деревянных перил с металлическими вставками, обеспечивающими прочность, кухонные запахи, рассказывающие о пристрастиях соседей). На ходу он то повторял в мыслях подробности очередной части своей повести, то разрабатывал тактику разговора, которая избавила бы его от привычных параноидальных выходок отца.
На людном тротуаре он тут же увидел Лайла Гимлетта, выкладывавшего устойчивые к холоду продукты — картошку, репу, яблоки и тому подобное — на витрину уличного ларька, чтобы привлечь внимание спешащих пешеходов. Дородный торговец, которого отличали изогнутые брови и вечная вечерняя щетина, придававшая его лицу неопрятный вид, по-приятельски поприветствовал Диего:
— Петчен! На рынок за свежими бананами? С последним Поездом я получил отменные. Не знаю, увидим ли мы еще когда-нибудь такие.
— Да, Лайл, конечно. Отложите для меня гроздь зеленых, я их сегодня попозже заберу.
Диего поднял воротник пальто, чтобы защититься от пронизывающего ветра и двинулся было дальше, но Гимлетт остановил его, тронув за локоть, и приблизился с заговорщическим видом.
— Можно рассчитывать, что вы и ваши друзья в ближайшее время согласитесь достать такие?
Миггея – мир на краю реальности. Точка пересечения этой Вселенной и другой. Центр галактики… который находится в опасности. Время и пространство постепенно разрушаются. Рассыпаются, как мозаика. Вселенная теряет равновесие… Именно в этом месте проводится финальный турнир Межгалактического содружества террафилов – поклонников земной культуры и истории. Победитель этого конкурса получает легендарную Серебряную стрелу Артемиды, артефакт величайшей ценности. Попав в 51-ый век, Доктор и Эми присоединяются к обществу любителей Земли.
Подлинные и мнимые реалии XX века, времена, события и исторические персонажи причудливо переплетены в трилогии Майкла Муркока «Кочевники времени». Полковник британских колониальных войск Освальд Бастейбл вместе с китайским генералом Шень Хао, террористом Руди Дучке и бывшим спикером Государственной Думы Владимиром Ильичом Ульяновым сбрасывают с дирижабля атомную бомбу на Хиросиму. Рональд Рейган с водяным пистолетом командует отрядом американских скаутов, полчища африканских последователей учения Ганди во главе с Майклом Джексоном завоевывают Соединенные Штаты Америки, а вождь украинских повстанцев комбриг Махно борется против культа личности Стального Царя – Иосифа Виссарионовича Джугашвили.
Майкл Муркок – создатель первого «антигероя» в традиционной героической фэнтези. Его Элрик, император Мелнибонэ, островного государства, когда-то повелевавшего всеми народами земли, по популярности не уступает таким знаменитым литературным героям, как Конан-варвар из Киммерии, принц Корвин из «Хроник Амбера» Роджера Желязны и дон Румата Эсторский из повести братьев Стругацких «Трудно быть богом».
В настоящий том вошел цикл романов известного английского писателя Майкла Муркока. В книге, которая по мнению критиков не имеет аналогов в мировой литературе, вы вместе с влюбленными героями пройдете долгий увлекательный путь от Начала Времени к его Краю.Переводчики произведений в книге не указаны (копирайт «Альтруист», литобработка Е. М. Шеховцевой). В дальнейших изданиях переводчиком указывался Олег Колесников. - прим. верстальщика.
Знаменитая трилогия Майкла Муркока «Хроника Кейна» - произведение, написанное Муркоком под влиянием творчества Э.Р.Берроуза. Так же как и Берроуз, Муркок создает яркое, величественное полотно, где есть все элементы, присущие саге, - любовь, странствия, подвиги. Действие трилогии происходит на Марсе, причем в глубоком прошлом, когда загадочная красная планета была еще обитаема, в то время как по Земле бродили динозавры. Главный герой - Майкл Кейн попадает в чудесный мир марсианской цивилизации. Кейн волею судьбы становится воином, и меч его разит злобных чудищ, великанов, черных колдунов.
Это поразительная история Карла Глогауэра, человека, страдающего множеством коплексов, чья личная жизнь не удалась (это мягко говоря). Его эротические фантазии сталкиваются с суровой действительностью, что еще более усиливает его комплексы. Фантазии Глогауэра во многом связаны с символикой христианства, и он решает отправиться на машине времени в год казни Христа, чтобы встретиться со Спасителем. Но в реальной истории нет Христа! И Глогауэр начинает его поиски. Метания Карла, странные речи, поиски «Царя Иудейского» в итоге приводят к тому, что Глогауэр заменяет собой Христа, заканчивая свою жизнь на Голгофе.
Фантастическая повесть о 3-х пересекающихся мирах. Основное действие разворачивается в 80-х годах двадцатого столетия, 2010-х 21 века и в недалеком будущем. Содержит нецензурную брань.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В Аскерии – обществе тотального потребления, где человек находится в рабстве у товаров и услуг и непрекращающейся гонки достижений, – проводится научный эксперимент. Стремление людей думать заменяется потребительским инстинктом. Введение подопытному гусю человеческого гена неожиданно приводит к тому, что он начинает мыслить и превращается в человека. Почему Гусь оказывается более человечным, чем люди? Кто виноват в том, что многие нравственные каноны погребены под мишурой потребительства? События романа, разворачивающиеся вокруг поиска ответов на эти вопросы, унесут читателя далеко за пределы обыденности.
Борис Ямщик, писатель, работающий в жанре «литературы ужасов», однажды произносит: «Свет мой, зеркальце! Скажи…» — и зеркало отвечает ему. С этой минуты жизнь Ямщика делает крутой поворот. Отражение ведет себя самым неприятным образом, превращая жизнь оригинала в кошмар. Близкие Ямщика под угрозой, кое-кто успел серьезно пострадать, и надо срочно найти способ укротить пакостного двойника. Удастся ли Ямщику справиться с отражением, имеющим виды на своего хозяина — или сопротивление лишь ухудшит и без того скверное положение?В новом романе Г.
«Время пожирает все», – говорили когда-то. У древних греков было два слова для обозначения времени. Хронос отвечал за хронологическую последовательность событий. Кайрос означал неуловимый миг удачи, который приходит только к тем, кто этого заслужил. Но что, если Кайрос не просто один из мифических богов, а мощная сила, сокрушающая все на своем пути? Сила, способная исполнить любое желание и наделить невероятной властью того, кто сможет ее себе подчинить?Каждый из героев романа переживает свой личный кризис и ищет ответ на, казалось бы, простой вопрос: «Зачем я живу?».
От сумы и от тюрьмы — не зарекайся. Остальное вы прочитаете сами.Из цикла «Элои и морлоки».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Крипта.«Реальная» столица Сети. Рай хакеров. Кошмар корпораций и банков. «Враг номер один» ВСЕХ мировых правительств. В сети нет ни стран, ни национальностей. Есть только СВОБОДНЫЕ люди, готовые сражаться за свою свободу!..
Крипта.«Реальная» столица Сети. Рай хакеров. Кошмар корпораций и банков. «Враг номер один» ВСЕХ мировых правительств. В сети нет ни стран, ни национальностей. Есть только СВОБОДНЫЕ люди, готовые сражаться за свою свободу!..
«... „Собаку-хлопушку“, предварительно натасканную на его феромоны и цвет волос, Тернеру посадили на хвост в Нью-Дели. Она достала его на улице под названием Чандни-Чаук, проползла на брюхе к арендованному им „БМВ“ сквозь лес коричневых голых ног и колес рикш. „Собака“ была начинена килограммом кристаллического гексогена, перемешанного с тротиловой стружкой.Тернер не видел ее приближения. Последнее, что он помнит об Индии, – розовая штукатурка дворца под названием «Отель Кхуш-Ойл». ...»Мир романа Уильяма Гибсона «Граф Ноль» – классика киберпанка!