Город зомби и «Ночная рубашка» - [4]

— Странно, — шептал Олег, словно разговаривал сам с собой (так, чтобы Лене не было слышно, не только мертвецам), — почему они на нас не нападают?

— А что тут странного, — старалась она говорить ещё тише. — Просто радуйся и всё. Это же удача — бредёт целое стадо и ни один не… не нападает.

— А может, они нас просто не видят?

— Ты видел их глаза? Какие-то стекляшки. Один сплошной дым, а не глаза. Они не могут видеть…

— А как тогда?

— По нюху! Как волки.

— Или, как акулы, по вибрации поверхности воды…

Они в голос рассмеялись.

— Знаешь, что?

— Что?

— Мне в голову пришла одна странная идея. Давай попробуем рискнуть?

— В смысле?

— Пристроимся к ним сзади и пойдём следом.

— Ты рехнулся?

— А что, мы так и будем сидеть? Разговоры разговаривать. Надо же когда-то начинать действовать?

— О чём ты говоришь?! Всё время работает (действует) только моя бензопила! Ты же, всё, что умеешь, это промахиваться. То по плечу попадёшь, то по спине. Только зря пачкаешь свой топор.

— Но ведь ты подумай! Что мы теряем? Даже если всё стадо развернётся и потащится за нами, мы сумеем убежать от них. Понимаешь? Убежать. Логика вся в том, что мы окажемся впереди. Самыми первыми.

— Да?! Побросаем наши инструменты! И побежим! Потому что с пилой и с топором мы быстро устанем!

Но всё-таки, Олегу удалось её убедить. Тем более, что стадо уже заканчивалось.

Когда они выбирались из кустов и подкрадывались к строю зомби, бредущему ровно по трассе, некоторые косились в их сторону. Получается, не только Олег ошибался, но и Лена. Зомби, как по нюху не могли определить, что к ним приближаются люди (сами идут к ним в рот), так и по взгляду. Сколько ни смотрели на этих пухленьких, пышущих молодостью жениха и невесту, ни один даже не подумал обернуться и сделать в их сторону хотя бы шаг.

— Интересно, долго мы собираемся идти? — начала ворчать Лена, не успели они ещё и толком пристроиться. — Ведь трасса эта — чёрт его знает, сколько ещё тысяч километров протянется…

— Лично меня радует совсем другое. То, что нас не замечают совершенно все эти людоеды. Мне кажется, они нас принимают за своих.

— Креститься надо, когда кажется.

— Слушай, почему ты всё время ворчишь?! Отправились с тобой в медовый месяц и — на тебе! Началось…

— Потому, что мы попали в стрессовую ситуацию, — объясняла Елена ему, как ребёнку — элементарные вещи. — Все эти людоеды… Ну, откуда они взялись? Не было — не было и здрасьте-пожалуйста!

— Но они же нас не трогают.

— Вот это мне и больше всего странно. Не трогают — почему?

— Скорее всего, потому, что они уже наелись. Сытые.

— А куда, в таком случае, они идут? Да и, что-то я себе плохо представляю, чтобы зомби были сытыми. В «ужастиках» я никогда такого не встречала… Всё время нападают…

Но она ворчала не потому, что ей казалось, будто бы наступил конец света. Они оба прекрасно знали, по какой причине постоянно спорят. Им казалось, что это их лечит от тупости. Бедняки не должны быть тупыми (особенно те, кто медовый месяц решили провести на ногах, в путешествии, всячески игнорируя выдаваемое напрокат авто; либо в кредит); тупыми и равнодушными должны быть только толстосумы. Нет, проблема не в том, что Лена и Олег полюбили друг друга и тем самым обрели богатство (стало быть, начали тупеть и делаться равнодушными ко всему окружающему); проблема в том, что у обоих тупость и самоуверенность богача была заложена буквально ещё с пелёнок. Когда они полюбили друг друга, им вдруг начало представляться, что они уже не такие неудачники, какими казались себе раньше. Они впервые обрели свободу! Впервые смогли подняться над обыденностью. Но со временем им начало казаться, что это ненадолго. То, что ум и потеря чувства самоуверенности — были лишь иллюзией. Чем-то сиюминутным. Но первой начала «скандалить» Лена. Олегу ловко удавалось отбиваться от нападок… То есть, это была чисто словесная потасовка; никакой гордыни. Тут-то они и поняли, что созданы друг для друга! Главное, почаще что-нибудь предъявляй своему партнёру — и ты в ажуре. А что можно предъявлять с такой скоростью? Что, какие-то мелочи? Какую-то ерунду? Именно. Именно мелочи. Потому что, если начнёшь жаловаться на то, что покрупнее, то так недолго и до недопонимания. А там уже и развестись — пара пустяков. Почаще мелочись — и всё! — Лекарство от скуки (то бишь от скудоумия) тебе обеспечено.

— А-а-а! — начало постепенно доходить до неё, — кажется, я поняла, почему ты решил к ним пристроиться…

Он, правда, пока ещё ничего не понимал. Но, кажется, уже видел. Это была очень стройная-высокая фигура в ночной рубашке. Ночью и в одиночестве она наводила бы на всех ужас (пижама развевалась бы, как саван), но только не сейчас. Жарило солнце и рубашку так сильно просвечивало, что было видно полное отсутствие нижнего белья на этой женщине.

«Ночная Рубашка» появилась не сразу в поле зрения Елены и Олега. Постепенно она отставала-отставала, и вот, эта красавица уже в самом конце!

— Ты имеешь в виду эту голую девушку в ночнушке?!

Но Лена многозначительно молчала.

— И ты ещё спрашиваешь, кто рехнулся! Попробуй напасть на мертвяка, и ты…

— Но ты же говоришь, что они нас не трогают!