Город Жемчуга - [9]

«Ты, Вили, — самодовольное, мелкое дерьмо. Ты ведь можешь делать деньги как эксперт, просто отклоняя исследования. Но ты еще будешь жив, когда через двадцать пять лет я напишу свой первый репортаж. Вот тогда-то я тебе покажу. Получится настоящая драма. Потерянные племена, больной бизнес, новая Земля. Все правильно. На данное время обнаружено шестьдесят семь тысяч четыреста пятьдесят планет, но человеческие колонии…» Совершенно логично то, что Эдди собирался отправиться туда, наблюдать и докладывать, даже если никто не услышит его слов. Он верил в то, что в глубине души каждого исследователя заложен именно такой инстинкт.

В конце концов, фактор неизвестности не остановил первых исследователей, не так ли? Чем он отличался от викингов, которые отправлялись в плавание через Атлантику, тогда еще не нанесенную на карты? А ведь они боялись слишком близко подобраться к краю мира. С другой стороны, возможно, он уже знал слишком много, намного больше того, что могли нарисовать в своем воображении моряки прошлого. Он знал, что, если его путешествие займет месяцы или даже годы, позади останется мир, который будет стариться намного быстрее. «Живые мертвецы», как сказал Вили.

Неожиданно Эдди почувствовал, что больше не может проглотить ни кусочка. Он всегда считал, что фразы типа «холод страха» и «ледяное прикосновение смерти» — простые клише; считал, что сам никогда не станет их использовать. Но именно это он сейчас и почувствовал — холод. И теперь ему ничего не оставалось, как уговаривать себя, что это — побочное действие адреналина. Его тело качало гормоны, чтобы подготовить его к стресс-фактору[7]. «Все это — слепая физиология, не пророчество, не предупреждение, ничего подобного». Снова и снова он повторял это сам себе.

Однако он по-прежнему чувствовал холод. Но он не собирался отказываться от путешествия.

Глава 3

Однажды Хони Рисующий Круг шел по дороге и увидел человека, сажающего рожковое дерево. Хони спросил у него:

— Сколько времени потребуется, чтобы дерево выросло и принесло первые плоды?

— Семьдесят лет, — ответил человек.

— И ты собираешься прожить еще семьдесят лет, чтобы отведать его плоды?

— С самого детства я не представляю себе мир без рожковых деревьев, — ответил человек. — Мои предки сажали их для меня. Так что и я должен посадить их для тех, кто придет после.

Новый Талмуд

Первый снег, 2374 год

Возвращение к Константину — тяжелая прогулка для людей. Арас помнил об их маленьких ножках и о том, насколько они слабы, поэтому часто останавливался, поджидая Джоша[8]. Снег мешал двигаться, скрывал препятствия. Вокруг стояла мертвая тишина. Она напоминала Арасу о доме, равнине Барал на Вес'харе, которую он не видел уже давным-давно.

— Уверен, что они приближаются? — спросил Джош. Его дыхание маленьким облачком повисло между ними. — Ты уверен, что это — корабль людей?

— Да. Это не исенджи, не наши. По форме напоминает ваш корабль.

— Но мы их не приглашали.

— Мы пока не вступали с ними в контакт. Если скорость их корабля останется неизменной, они доберутся сюда в следующем сезоне. Самое время поговорить об этом.

— Для вас, может быть.

— Я мог бы предотвратить их приземление.

— Нет, больше никаких убийств.

— Мой долг — поддерживать баланс. Ты знаешь, я буду убивать, если придется. — Арас чувствовал, что стоит напомнить об этом Джошу, хотя сам сожалел о своем героическом прошлом. Но никакие разговоры о человеческой этике не заставят его отказаться от выполнения своего долга. Прошлое, не настоящее. Было бы большой глупостью забыть историю, однако воспоминания не изменят реальности. Нужно делать то, что должно быть сделано. И только так.

От Джоша исходил неприятный запах. Судя по всему, он был взволнован и находился в затруднительном положении. Арас удивлялся, что Джош, после всего того, что случилось, расценивает его как чудовище — машину для уничтожения исенджи. И это несмотря на то что Джош не раз уверял его, что он все понимает, и раз тогда были трудные времена… Однако каждое упоминание о резне причиняло Арасу боль. Даже несмотря на то что все это произошло несколько столетий назад, хоть по местному, хоть по земному летосчислению. Сам Арас оставил все в прошлом. Предок Джоша простил его. Прощение было первой человеческой концепцией, которую понял Арас. Это произошло еще до того, как его тело начало ассимилировать человеческие гены. К тому же Арас не мог изменить прошлое. Он лишь мог сожалеть о нем и стремиться изменить будущее. Это и есть прощение. По крайней мере он так считал.

Джош посмотрел вверх. Если бы даже он смог увидеть земной корабль, тот стал бы для него всего лишь необычно яркой звездой.

— Возможно, нам удастся избежать встречи с ними, — пробормотал Джош. Робкая детская надежда звучала в его обычно спокойном голосе.

— Они летят прямым курсом. Они прибудут сюда и скорее всего приземлятся, если я не остановлю их. Но если они явятся сюда, то, без сомнения, прибудут для того, чтобы увидеть тебя. Разве ты не хочешь вновь встретиться с кем-то из своего рода?

Джош сделал паузу, наклонился, положив руки на колени, задыхаясь. Арас подождал, пока он не восстановит дыхание. Наконец Джош выпрямился.