Город Ящерров: Венилакриме - [10]

Каждое его прикосновение оставляло некое послевкусие. Я ощущала это на коже так чётко, как и движения внутри себя.

Мне было спокойно. Руки почувствовали свободу — он их отпустил, начал гладить мои плечи и ноги. Острый хвост «отклеился» от хребта, обогнул мои ладони и начал медленно колебаться, туда-сюда, туда-сюда. Впервые меня посетила мысль, что он это делает от нетерпения, от удовольствия, а не пытаясь угрожать. Для меня его хвост — самое опасное оружие, а для него — всего лишь неотъемлемая часть тела.

Мы посмотрели друг другу в глаза. Короткое мгновение единения, когда тела продолжают двигаться, а взгляд замирает.

— Смотрииии на меняаа… — прошептал ящерр.

Я закрыла глаза… Во мне нарастало приятное чувство…

— Открой глаза, девочка…

…завершённости. Нет, не удовольствия, не той неги, которая возникает после секса. Абсурдная мысль посетила меня: я боялась ящерра, когда он был далеко, но вот он обнимает меня, и мне мерещится, что именно с ним — безопасно.

С ним было спокойно. С ним не страшны ни извержение вулкана, ни наводнение, ни странные люди, возомнившие, что у них есть на тебя права.

Я открыла глаза. Не потому, что он захотел — я захотела. Наши взгляды встретились.

Его толчки становились всё более резкими, но не болезненными. С каждым особо активным движением он заглядывал мне в глаза, то ли проверяя, не больно ли мне, то ли извиняясь за то, что больно.

Больно не было. Только необычно. А ему — знаю наверняка — хорошо. По мужчине ведь легче сказать, что он испытывает рядом с женщиной. Женщины же умеют скрывать чувства, годами утаивая неудовлетворённость постельными «радостями». А ему… Ему! Было! Хорошо!

Какое вульгарное слово — кончить… Применимо ли оно к ящеррам?

Пауза. Громкое дыхание.

Ящерр скатился с меня и улёгся рядом — ширина дивана позволяла это сделать. Краем глаза я заприметила свою сумку, прислонённую к дивану. К ней лишь руку протяни — и нужная вещь в руках.

Несколько мгновений ящерр приходил в себя. Потом резко повернулся на бок и впился в меня взглядом.

— Как тебя зовут?

Я напряглась.

— Разве это важно?

Он хмыкнул.

Судья аккуратно перегнулся через моё тело и поднялся с дивана. Разогнулся, а потом снова сел рядом и обхватил руками мою талию… И только тогда стало стыдно! Именно это действие — руки на талии, нежность самого жеста — показалось постыдным, а не то, что мы делали раньше. Захотелось, чтобы ящерр ушёл, оставил меня в покое или отдал приказ убираться. Последнее — предпочтительнее.

А вот судья был доволен. Его взгляд блуждал по моему телу, подтверждая лучше любых слов: он ещё не наигрался новой игрушкой. Ящерр хочет ещё… ящерр захочет ещё… скоро, очень скоро.

Он поднялся и начал одеваться. Вытащил из-под дивана небольшую коробку. Как оказалось — сигары (какое странное место для их хранения).

К счастью, судья не обратил внимания на сумку около дивана. Где же, твою мать, Четвёртая?

Ящерр отвернулся в поисках зажигалки.

За те секунды, пока он на меня не смотрел, я успела нащупать свою сумку. Осторожно засунула руку в нужное отделение, готовая в любой момент её оттуда выдернуть. Внутри — игла с парализующим ядом. Проблема в том, что она была в защитной капсуле, снять которую одной рукой практически невозможно. Мне пришлось постараться.

Да, я рисковала, ведь ящерр был так близко. Но… что мне оставалось?

Он нашёл зажигалку, вспыхнул слабый огонёк. Руанн направил струю пламени к сигаре. Подкурил и медленно выдохнул. По комнате распространился приятный запах табака.

Меня его действия пугали. Медлительность, расслабленность… вальяжная уверенность в том, что новая игрушка никуда не денется.

Он обернулся ко мне. Я уже успела вытащить иглу и спрятать её в руке.

— Я просто хочу курить, — сказал судья, думая, что причина моего волнения в страхе перед ним. — Не бойся.

Умирать, так с музыкой. Ещё немного, и он спросит, кто меня сюда привёл. И на этот вопрос я ответить не смогу.

Как же страшно!

— Не кури… я не люблю запаха… не люблю этого запаха, — сказала я запинаясь. И показательно смутилась — как же, я ведь решилась заговорить с судьёй.

Он удивился. Замер с сигарой в руках.

— Этот запах не такой, к какому ты привыкла, — сказал спустя мгновение. — Этот — приятный.

— Тогда сначала поцелуй меня, а потом кури, — выгнула тело и сжала капсулу покрепче. — Или правила запрещают вам целовать женщин, рождённых на этой планете?

Его удивление очевидно. Он не думал, что я могу быть столь разговорчивой, да ещё и обратиться с подобной просьбой. Странное дело, ящерру было приятно. Я видела, что приятно. Он смотрел на меня с опаской, щурил глаза, не до конца доверяя идеальному слуху. Не двигался, и я начала волноваться.

Но прошло ещё несколько секунд, и ящерр отложил зажигалку в сторону, поле чего подошёл ко мне. Посмотрел сверху вниз, а затем наклонился, чтобы поцеловать.

Его губы почти коснулись моих. В этот момент я с силой уколола его иглой в шею.

В его глазах вспыхнуло удивление. Прикоснулся к шее. Очень медленно пришёл к пониманию того, что произошло — ещё бы, парализатор уже действует, не зря он рассчитан на ящерров.

Его хвост отделился от спины. Судья ещё не до конца понял, что случилось, но рефлексы уже работали на полную катушку — убить врага.