Город великого страха - [34]

– Однако его убили!

– Конечно… Соучастник избавился от него.

– Перед вашим взором сверкает топор мисс Лавинии, Триггс, и мешает вам разглядеть истину. Рисовал и гравировал действительно Дув, но он и не подозревал о преступном назначении своих тончайших работ.

Ловкий человек может с легкостью заказать граверу части общего рисунка, а затем комбинировать и объединять их по своему усмотрению. Так и произошло.

Однако Дув не относился к наивным людям, и, когда вы довольно крепко подшутили над ним, обозвав фальшивомонетчиком, ему открылась часть истины. Он решил изложить свою историю на бумаге.

Произошло неизбежное: негодяй, околдовавший мисс Чемсен и, по-видимому, прибегавший к гипнозу, чтобы превратить ее в свою рабу, застиг его в момент сочинения исповеди.

Он убил его, а остальное довершили вы, – Сигма Тау!

– Он убил его… Но в конце концов вы же не станете обвинять призрак в том, что он гипнотизирует девушек и совершает убийства, – с яростью возразил Триггс.

– Вы по-прежнему не желаете отказываться от своего призрака, старина. Зачем ломать комедию?

– Комедию? – задохнулся от негодования Триггс.

– Комедию, – твердо повторил Гэмфри Баккет.

– Вы запираетесь в кабинете с мэром Ингершама. Кого вы ждали? Вернее, кого ждал мистер Чедберн? Вы молчите, Триггс, тогда скажу я: Чедберн ждал привидение. С последним полуночным ударом мог явиться призрак ратуши. И тогда вы, С. Т. Триггс, бывший служащий столичной полиции, под присягой заявили бы, что видели его. Вы не осмелились бы отрицать перед инспекторами Скотленд-Ярда существование странного привидения. А если к тому же мэр заявил, что уверен в его виновности, вы не осмелились бы ему перечить!

Не возмущайтесь, Триггс, вы не смогли бы поступить иначе, тем более что в вашей жизни уже есть один призрак – призрак повешенного Смокера!

Не стану утверждать, что бедняга Дув не поддерживал в вас подобные верования, приводя в пример сомнительные или сочиненные истории. У вас предрасположенность к вере в привидения, и Чедберн знал это.

Вы ждали призрака… и рассказывали истории. И тогда некто, кто и так косо смотрел на прибытие бывшего полицейского в Ингершам, кто перебрал в мозгу все варианты относительно цели вашего приезда, кто считал вас то никчемным, то опасным детективом, принял вас за талантливого полицейского, явившегося для расследования тайн, и решил с вами покончить.

Вы увидели ужасное лицо, выплывающее из мрака, ощутили на своем затылке железную руку…

И вспомнили…

Вспомнили о другой руке, которая чуть не свернула шею нам обоим.

Вы вспомнили, Триггс. Более того, вы узнали преступную руку, руку Майка Слупа!!!

Триггс встал и несколько торжественно произнес:

– Инспектор Баккет, арестуйте меня!

– Как я могу арестовать честного и смелого человека, который находился в состоянии самообороны?

Я не могу арестовать человека, спасшего мне жизнь.

Я не могу арестовать человека, избавившего общество от Майка Слупа, закоренелого преступника, даже если для этого ему пришлось прикончить некоего мистера Чедберна, мэра Ингершама.

Более того, Сигма Тау, в Ингершаме, откуда окончательно изгнан страх, я никого не буду арестовывать.

И мои начальники будут согласны с моими решениями.

– Сигма Тау!

– Слушаю вас, шеф.

– О чем вы думаете?

– О Лавинии Чемсен, шеф! Вы действительно верите, что Чедберн внушал ей столь преступные мысли? Я думал, такое встречается только в романах.

– Хм, это не так, к сожалению, такое встречается и в жизни! Чедберн, вернее Майк Слуп, был весьма сильной личностью.

Думаю, он держал Лавинию Чемсен с помощью чувств бедняжка любила его, а посему его власть над ней сильно увеличивалась. Но люди, действующие под гипнозом, преступлений не совершают.

Поэтому, как я уже говорил, Лавиния не могла совершить убийства, но Майк Слуп знал, что Грегори Кобвела достаточно сильно напугать.

Баккет вскочил на ноги, словно ему надоело говорить об ужасах.

– День прекрасен, Сигма Тау. Мне хочется совершить прогулку вдоль Грини, которая наконец вернулась в свое русло.

Они прошли вдоль парка Бруди и, оказавшись у решетки, встретили идущего с рыбной ловли Билла Блоксона с корзиной в руках.

– Рыбка в сетке, Билл? – со смехом спросил Баккет.

– И две в верше, сэр.

Парень подмигнул и удалился в отличном настроении.

– Почему же он не достает их из верши? – спросил Триггс.

– Потому что его не интересует некоторая разновидность рыб, – ответил Гэмфри, отворяя калитку.

Они вошли в пустынный парк, где яростно спорили сойки и звонко свистели дрозды.

– Смотрите, – произнес Триггс, – красный домик открыт. Я бы сказал, что в нем живут.

Они подошли к двери, и она распахнулась перед ними.

– Входите, господа!

Перед Триггсом стояли смущенно улыбающиеся дамы.

– Мисс Патриция… Мисс Руфь…

– Ну, ну. Сигма Тау, пора сорвать последние завесы с тайны, и вы поймете, почему следует оставить незапятнанной печальную память леди Хоннибингл.

Она была внучкой вашего благодетеля, сэра Бруди, а сестры Памкинс большую часть жизни преданно служили ему, пытаясь наставить ее на путь истинный. И не стоит сердиться на них, Сигма Тау, если это им не всегда удавалось.

Но Триггс уже ничего не слышал; он увлеченно шептался с Руфью Памкинс, чьи щеки приятно порозовели.