Город вампиров - [7]

Была, вероятно, половина пятого или пять часов утра. В коттедже все еще спали. Она проскользнула по коридору, неся в руке саквояж.

Грей-Джек[9], слуга и работник на все руки, спал в комнате на первом этаже, рядом с кладовой. Она тихо постучалась в дверь и сказала:

— Проснитесь, Джек, друг мой; мне нужно поговорить с вами о важных делах.

Добрый слуга тотчас вскочил с постели и, протирая глаза, открыл дверь.

— Что случилось, мисс? — спросил он. — С сегодняшнего дня мы начнем называть вас «мадам». Ах! прекрасный день! Почему, черт возьми, вы вскочили в такую рань, мисс?

— Одевайтесь, Джек, друг мой, вы мне нужны, — отвечала Она.

Он испугался, услышав ее слова. Когда загорелась лампа, он разглядел ее и испугался. Она была бледнее трупа. Он пробормотал:

— Неужто в доме беда?

— Да, — ответила Она, — произошло большое несчастье, но не в доме. Одевайтесь, Джек, ради Бога!

Старик задрожал, но стал поспешно надевать одежду. Пока он одевался, Она продолжала:

— Грей-Джек, вы помните своего друга Неда Бартона, который в детстве играл на ваших коленях, и малышку Корни, приезжавшую к нам из Голландии?

— Помню ли я мистера Эдварда и мисс Корнелию?! — воскликнул старый слуга. — Разве они не женятся сегодня утром по ту сторону моря?

— Вы ведь любили их обоих, не правда ли, Джек?

— Очень любил, клянусь Богом, мисс, и по-прежнему люблю.

— Хорошо! Джек, мы сейчас же должны запрячь Джонни в экипаж и отправиться в город.

— Как это? я? — ошеломленно воскликнул добрый слуга. — Как же я покину дом в день свадьбы? Как вы выйдете замуж без меня, мисс?

— Я не выйду замуж без вас, Джек, потому что поеду с вами.

Он хотел было возразить, но Она добавила:

— Это вопрос жизни и смерти!

Грей-Джек, донельзя растерявшись, побежал к конюшне, не требуя дальнейших объяснений.

Нехотя он исполнил ее приказание. От времени до времени он взглядывал на окна, проверяя, не проснулся ли кто-либо из обитателей коттеджа.

Но все легли поздно и еще спали.

Она заняла место в экипаже.

Грей-Джек взгромоздился на сиденье; Джонни взял рысью; в доме никто не проснулся. У нее сжалось сердце. Еще не написав ни одной из своих восхитительных книг, Она уже обладала тем блестящим и благородным стилем, который превознес до небес в ее биографии сэр Вальтер Скотт; оборотись назад, Она невольно воскликнула:

— Прощай, милое пристанище! Счастливый приют моей юности, прощай! О, зеленые поля, холмы и леса, полные теней и тайн, увижу ли я вас снова?

Грей-Джек пребывал в дурном настроении. Повернувшись к ней, он сказал:

— Вместо того, чтобы разговаривать сама с собой, мисс, вам бы лучше рассказать мне, для чего мы с утра пораньше едем в Стаффорд.

— Грей-Джек, — торжественно произнесла Она, — мы едем не в Стаффорд.

Грей-Джек от удивления раскрыл рот.

— Мисс, — проговорил он, сдвинув лохматые брови, — двадцать три года вы были невинней ягненка; но если теперь вы хотите, чтобы я помог вам бежать из дома, от отца и матери вашей — то, будь я проклят…

Она жестом прервала его и сказала:

— Прошу вас, не ругайтесь, Грей-Джек. В Лайтфилд!

Недаром говорят, что самая красивая девушка в мире не может дать больше того, что у нее есть. Я излагаю вам приключение Анны с ее собственных слов. Она обходила вниманием некоторые частности. Мало того, в ее повествовании отсутствовала регулярная смена дня и ночи; Она не упоминала о таких заурядных мелочах. Она уносилась на крыльях воспоминаний, мчавшихся, как тот крылатый конь, символ поэтического воображения — я имею в виду Пегаса.

Она не отказывала себе в еде, надо полагать, ибо ее желудок был столь же превосходного качества, что и все прочие части ее существа. Она также спала, и довольно крепко, но эти телесные отправления, как и в целом все то, что унижает нашу природу, мы будем в дальнейшем обходить молчанием.

Еще один момент, который наша Анна так и не соблаговолила прояснить — это вопрос денег. В этом отношении вы, миледи, и вы, джентльмен, вольны строить любые предположения, какие подскажет вам изобретательный ум. Путешествие было долгим и сопряженным с самыми невероятными трудностями. На каждом шагу ей приходилось раскрывать кошелек. Откуда взялись у нее эти средства? Я не знаю — и умываю руки. Знаю только, что Она платила за все и возвратилась под отчий кров, нигде не оставив по себе никаких долгов.

Между Стаффордом и Лайтфилдом Грей-Джек, сытно перекусив, сделался более разговорчивым.

— Я думаю, — сказал он, — что мисс Корни и этот проказник Нед ждут вас там с другим кавалером? Я его знаю? Уильям Радклиф ничего не подозревает, а? Не беспокойтесь, у нас в Англии предостаточно викариев, которые мигом окрутят двух молодых людей. Но кто бы мог ожидать такого от вас, мисс Анна? Только не я…

Вместо ответа Она спросила:

— Что вы думаете об Отто Гоэци, Грей-Джек?

Старик от удивления едва не сверзился на землю.

— Что? Мисс! — вскричал он. — И ради этого потрепанного беса вы бросили такого благородного человека? Мастер Уильям, конечно, странная птица, но…

— Прошу вас говорить о моем муже более уважительно, Джек.

— Вашем муже! тогда я ничего не понимаю!

— Я спросила вас, что вы думаете о господине Гоэци.