Город в песках - [13]

— Наверно, это первые рабочие, — сказала Рзчел. — Они каким-то образом узнают о начале сезона и стекаются сюда из своих деревень, что расположены где-то там, за линией горизонта. К завтрашнему дню здесь соберется целая толпа.

— Но где они живут, Рэчел?

Она показала на запад, на плоскую равнину, лежавшую за холмом, где виднелись какие-то ямы и траншеи.

— Они роют ямы, затем прикрывают их циновками или шкурами. Мы снабжаем их водой, а еду они приносят с собой. Раз в две недели, после заработной платы, рабочие возвращаются домой в селения, а на следующий вечер приходят обратно с новыми припасами.

Вскоре мы вернулись домой и отправились в свои комнаты, чтобы переодеться к ужину.

Переодевшись, я пошла через двор в столовую и застала там двух американцев — недостававших членов экспедиции; они только что прибыли. Гордон Лауд рассказывал Гансу и Етти о полете на ветхом самолете из Неаполя и о двух вынужденных посадках. Его попутчик сидел на столе, болтая ногами, и весело смеялся. Когда я вошла, он соскочил со стола и подошел ко мне.

— Я знаю, кто вы, — сказал он с приветливой улыбкой, — а вот вы меня не знаете. Мое имя — Гамилтон Дэбри, но вы можете звать меня Хэмом. Давайте-ка выпьем чего-нибудь, и вы мне расскажете, что вы думаете об этих раскопках.

Потягивая мартини и прислушиваясь к общему смеху, я вспоминала все то необыкновенное, что мне довелось услышать и увидеть на раскопках. Неужели и эта страна сумеет приворожить меня?

Глава четвертая

На следующее утро с севера и запада из пустыни шли люди; их всех, как магнитом, притягивало к дому. Это были бедуины: они обитают в глиняных лачугах на берегах каналов и еле сводят концы с концами, ведя полуоседлый образ жизни. Поэтому-то их так привлекает твердый заработок в течение четырех-пяти месяцев в году. Бедуины очень истощены; одеты они в разнообразные лохмотья. На некоторых поверх грязной белой одежды накинуты настоящие арабские плащи коричневого цвета, стянутые поясами; несколько человек поверх длинных рубах надели старые армейские кителя, застегнутые на все пуговицы.

Когда отбор рабочих закончился, те, кого не взяли, тронулись в долгий обратный путь к своим селениям. Кто знает, быть может, они утешались мыслью, что их более удачливых товарищей ожидает изнурительная работа и жизнь в очень тяжелых условиях, хотя они и станут к концу года «богачами».

Днем Мак-Эван и Хэм уехали на раскопки городища Хафадже, расположенного в двадцати милях от Тель-Асмара.

Мы с Гордоном уединились в конторе: он намеревался обучить меня своей системе бухгалтерского учета; она уже заслужила одобрение финансового отдела в Чикаго, но здесь ее никто не мог уразуметь. Гордон уезжал на следующий день, так как заехал только по пути, чтобы обсудить с Гансом свои планы на сезон. Он руководил раскопками в Хорсабаде, в двухстах милях к северу от Тель-Асмара, близ Мосула; участок этот также находился в ведении Иракской экспедиции. Раскопки относились к более позднему периоду; Гордон продолжал раскапывать к востоку от Ниневии дворец и храмы города, построенного великим Саргоном II, отцом Синахериба. Он правил с 722 по 705 год до н. э., то есть более чем на тысячу лет позже падения Эшнунны. Рэчел сказала, что некоторым из нас придется, вероятно, съездить туда весной. Она отзывалась о Хорсабаде восторженно, в ее предоставлении он был чуть ли не раем на земле.

Раскопки начались на следующий день в семь часов утра. Я пошла туда днем и взяла с собой сына Ганса и Етти — Джона. Вскоре мы приблизились к тому месту раскопок, где некогда стоял дворец. Снизу поднималась пыль.

Вдали возвышался холм, похожий на муравейник. По его склонам взад и вперед сновали мальчишки с корзинами.

Я знала, что где-то там находится Джейк: он вводил Хэла в курс нового для него дела. Они намеревались вдвоем расчистить всю территорию к северу от дворца, где некогда стояли дома жителей города.

Я подошла к краю траншеи и заглянула вниз, где на глубине двадцати футов велись раскопки. Перед глазами возник целый лабиринт из толстых стен, узких ущелий, непонятных туннелей и извилистых проходов; в одном месте на платформе из кирпича-сырца одиноко возвышались пять ступенек, которые никуда не вели. Потом я отыскала глазами основной участок работ: там внизу я увидела Сетона, наблюдавшего за тем, как двое рабочих-шергати что-то расчищали у основания стены; другие рабочие сразу же наполняли землей и щебнем свои корзины. Сетон оглянулся и, увидев меня, стал выбираться из лабиринта.

— Что это за здание, Сетон?

— Я стою среди руин главного двора — дворца правителей Эшнунны. Мы продолжаем раскапывать здание к востоку отсюда, по всей вероятности бывший храм. С того места, где вы стоите, видны развалины семи дворцов. Взгляните на самый верхний тонкий слой кирпичей, лежащий на уровне земли. Хаммурат сверг Ибик-Адада II, — продолжал Сетон, — приблизительно а 1880 году до н. э, Следующий слой кирпичей, расположенный под этим, относится к периоду царствования его отца Ибалбела.

Из-за угла появился Ганс.

Концом палки он дотронулся до какого-то выступа в стене у себя над головой; это был заостренный край большого плоского камня белого цвета, торчавшего из стены примерно на дюйм. Чуть повыше в стене было сделано небольшое углубление.