Город, в котором оживают кошмары - [2]

Сам же актовый зал контрастировал с внешним видом здания своей роскошью. Высотой во все три этажа, с отделкой серым мрамором, с прямоугольными окнами почти от пола до потолка с восточной стороны и огромным багровым, с золотым двуглавым орлом, знаменем Евразийского союза во всю стену за трибуной, он являл собой воплощение нецелевого расходования средств. И это при ржавеющих бронемашинах и негласном распоряжении пользоваться преимущественно холодным оружием для экономии боеприпасов. А все для того, что бы сотрудник ощущал какая он ничтожная, но все-таки часть такой могучей системы. Разумной жизни на Земле поубавились на треть, человечества, как вида практически не существует, а методы управления остались прежними.

Все Управление уже стояло на своих местах, расположившись прямоугольниками по отделам и службам, когда капитан занял свое место в предпоследней шеренге, рядом с напарником Шагдаром. Для того сегодняшнее построение было особенно торжественным. С почетом провожали на пенсию его отца, одного из старейших сотрудников, начальника Отдела Координации Действий, Артёма Марковича Эреба. Такую грозную фамилию, в честь древнегреческого божества мрака, он взял в молодости, после участия в кровопролитном конфликте под Гонконгом. Впредь она должна была устрашать его недругов. В нем вообще было много античного, за глаза его называли Римлянином. В его кабинете вместо грамот и наград стоял шлем древнеримского центуриона, он увлекался древней историей. Но самой его главной чертой был поистине древнеримский кодекс чести, выработанный за годы участия в войнах и работы на улицах. Четкое деление на своих и чужих, надменность, нетерпение к ошибкам и невнимательности, требовательность к дисциплине делали его человеком тяжелым и порой неприятным. Даже сейчас, когда почетный ветеран стоял рядом с трибуной начальства, он был похож на статую завоевателя: гордо расправленные плечи, высоко поднятый подбородок с идеальной седой эспаньолкой, аккуратная короткая стрижка с залысиной, сияющий золотом парадный полумундир.

Сын был совсем на него не похож. Восточное лицо с тонкими монгольскими усами, убранные в хвост на затылке густые черные волосы. Лейтенант Шагдар Эреб был весь в покойную мать, которая родилась на просторах Азии. Да и характер у него был отнюдь не отцовский. Напарник Абдельджаффара был жизнерадостным и довольно хитрым молодым человеком, далеким от моралей и принципов. Он любил хорошо погулять и не любил много работать, поэтому, несмотря на связи отца, карьера не двигалась с места. Когда Фар начал вести первое дело, Шагдар сам напросился к нему в напарники и его с радостью отправили в подчинение никому не нужному столичному гостю. Хотя Фар подозревал, что истинная причина не в этом. По управлению ходили слухи, что капитана сюда прислали для борьбы с коррупцией внутри службы. Так что Шагдар, вероятно, был шпионом, который докладывал отцу и остальной верхушке Управления о том, под кого копает Фар. Работе Фара это не мешало, так как он ни под кого копать он намерен не был. После того, как напарник в этом убедился, они с Шагдаром неплохо сработались.

Между тем у трибуны появилось начальство, ряды сотрудников, одетых преимущественно как Фар, притихли и выровнялись, началась официальная часть. После доклада о происшествиях за прошедшие сутки, поощрений и порицаний, объявления задач отделам, началось торжественное прощание с ветераном, осыпание его хвалебными речами и вручение медалей. Абдельджаффар уже не слушал, оглядывая строй коллег, среди которых лучилось счастьем лицо напарника, он размышлял о положении дел в расследовании. В принципе то, что он вообще занялся этим делом, было стечением обстоятельств.

В один из первых дней, когда Фар еще не взял себе расследование, его попросили подменить сотрудника, занимающегося регистрацией заявлений. Один из посетителей, низкорослый мутант бульдог Габур, одетый в синий комбинезон и дурацкую островерхую шапочку, спросил, не нашлась ли случайно его элашка. ССБ, конечно же, не занималась поиском личных летательных аппаратов, так как подобные проблемы, так же как ограбления, изнасилования и убийства, не считались преступлениями, угрожающими безопасности государства и граждане имели право защищать себя сами. Но иногда подобные мелочи раскрывались в процессе работы над другими делами и некоторые всё же упрямо обращались в службу. Для Габура его механизм с полукруглой трехместной кабиной и двумя турбинными двигателями по бокам был средством заработка на жизнь, а существом таксист был не очень сильным и видимо без особых связей, поэтому с надеждой оббивал пороги кабинетов ССБ. По-хорошему, надо было просто его вежливо послать и не тратить время, но Фар не поленился проверить его заявление и вот тут-то натолкнулся на интересную вещь: в базе данных его не было. Первым делом он связался с подменяемым офицером. Выяснилось, что тот заявление регистрировал, а значит, его кто-то удалил. Вторичная база данных была сугубо региональной, но степень защиты имела немногим меньшую, чем основная база данных всей страны. Это придавало делу совсем другой оборот.