Город у моста (Репортажи из Англии) - [2]

Впрочем, вряд ли именно это прежде всего встревожило магнатов Сити. На квадратной миле, где сосредоточены банки, фондовые и торговые биржи, фрахтовые конторы и страховые компании, - словом, на этом сгустке мировой финансовой мощи ставки местных налогов куда ниже, чем в соседних районах Лондона. Вот почему "подкоп под стены Сити", как окрестили газеты инициативу лейбористов, был обречен на неудачу. Ведь могущественные обитатели квадратной мили дорожат средневековыми привилегиями не только ради права лорд-мэра вручать королеве символический "жемчужный меч" перед тем, как она переступит границу Сити, не только ради церемонии, учрежденной, дабы показать, что злато банкиров отдает себя на милость булату королевской власти.

Если Сити послужил историческим ядром британской столицы, то ее сердцевину образует бывшее Лондонское графство. Оно занимает территорию в 300 квадратных километров и в административном отношении подразделяется на Сити и 32 столичных округа. А вокруг, на площади, впятеро более обширной (то есть на 1500 квадратных километрах), раскинулось внешнее кольцо Большого Лондона.

Город этот необозрим. Он поистине необъятен для воображения, потому что не только безграничен, но и лишен какой-либо четкой градостроительной структуры. Его хочется сравнить с громоздкой молекулой сложного органического соединения. Трудно определить, что служит тут центром или осью; трудно выявить какую-то логику или закономерность в том, как связаны в одно целое многочисленные составные части.

Семимиллионный Лондон по площади вдвое превышает Нью-Йорк и почти втрое Токио, хотя по населению уступает сейчас обоим этим городам. Причем характерной чертой его застройки является не только разбросанность, но и аморфность. Лондон не знает ни радиально-кольцевой планировки Парижа, ни линейной планировки Нью-Йорка. При этом хаотичность его отличается от хаотичности Токио. Это город-созвездие, образовавшийся в результате срастания множества отдельных населенных пунктов, которые так полностью и не слились воедино. Это город-архипелаг, каждая составная часть которого во многом живет самостоятельной жизнью, оставаясь островом среди островов.

Если Париж впечатляет размахом градостроительного замысла, гармонией архитектурных ансамблей, то Лондон можно назвать красивым городом лишь в том смысле, в каком может быть красивым лицо старика на портрете Рембрандта. Печать времени, лежащая на памятниках прошлого, - вот чем волнуют камни британской столицы.

Выразительна и торжественна черно-белая графика старых лондонских фасадов. Они словно отретушированы извечным противоборством копоти и дождя. Десятилетиями дым бесчисленных каминов темнил эти камни, а дождевая вода, где могла, смывала с них сажу. Так само время, словно кисть художника, усилило рельефность архитектурных деталей, прочертив каждое углубление и выбелив каждый выступ.

О Лондоне изданы бесчисленные путеводители, где перечисляются его достопримечательности, анализируются особенности творческого почерка таких его зодчих, как Кристофер Рэн, Джон Наш, Иниго Джонс. Но история британской столицы не знает градостроителя, который внес бы в ее облик какие-то кардинальные перемены.

Во все века Лондон знал лишь одного главного архитектора - Время. Может быть, терпимость к старине и составляет его своеобразную прелесть. Лондон во многом олицетворяет такую черту английского характера, как нежелание отказываться от чего-то принятого, устоявшегося, от привычных удобств и даже неудобств ради скоротечных веяний моды.

Лондон вырос и возмужал еще в век конных экипажей и не пожелал подвергаться хирургическим операциям с приходом века автомашин. Сохраняя в своем облике напластования многих эпох, город на Темзе местами напоминает тесную квартиру, через меру заставленную антикварной мебелью.

Знакомясь с Лондоном, нужно перво-наперво отбросить привычное представление о столичном городе как об упорядоченном наборе архитектурных достопримечательностей. Неприязнь к перепланировкам тоже относится здесь к числу традиций.

В 1666 году Лондон пережил Большой пожар. Сгорело 13200 домов, 87 церквей. Исторический центр города - нынешний лондонский Сити - был превращен в огромное пепелище. Стихийное бедствие открывало редкую возможность перепланировать и отстроить столицу заново.

Как раз незадолго до пожара архитектор Кристофер Рэн побывал в Париже, познакомился с веерной планировкой его улиц, любовался регулярной разбивкой Версальского парка. Буквально за считанные дни Рэн создал смелый, логически обоснованный план генеральной реконструкции сгоревшего города. На месте средневекового лабиринта узких, запутанных улиц он прочертил прямые магистрали, радиально расходящиеся от пяти площадей. Причалы, склады, верфи, товарные биржи предлагалось вынести за пределы городских стен. Все это должно было придать Лондону черты удобного, современного по тем временам города. Однако владельцы земельных участков столь ревностно защищали право отстраиваться на старых фундаментах, что улицы Сити доныне остались такими же узкими и запутанными, как до пожара.