Город туманов - [84]

Глава XXXI Посвященный

Вас, возможно, удивит, что столь выдающаяся роль выпала на долю человека, обладающего массой недостатков, отнюдь не героя. Однако высший духовный путь не всегда предначертан самому сильному или добродетельному.

И хотя герцог Обри назначил его своим представителем и посвятил в Древние Мистерии, господин Натаниэль остался самим собой — переменчивым, как дитя, и частенько неразумным. Не покидала его и меланхолия. Посвящения в Мистерии не делают человека счастливым. Возможно, их самая последняя тайна совершенно безрадостна… или же ее так и не открыли господину Натаниэлю.

Как ни странно, новые почести не приободрили его, он даже ощущал неловкость.

* * *

Когда жизнь снова вернулась в свою обычную колею, господин Амброзий явился вечерком к господину Натаниэлю.

Некоторое время они просто молча попыхивали трубками, а потом Амброзий спросил.

— Что ты думал об Эндимионе Лере, Нат? Надеюсь, он действительно был двуличным негодяем?

Натаниэль помолчал и в раздумье ответил.

— Полагаю, что так. Я прочитал отчет о его процессе, по-моему говорил он искренне. И все же в душе его таилось некое зло, которым он заражал все, к чему бы ни прикасался… даже плоды фейри… даже герцога Обри.

— А в каком духовном грехе он, по-твоему, признался?

— По-моему, — неторопливо проговорил господин Натаниэль, — он мог осквернить священные предметы Мистерий.

— А что это за предметы, Нат?

Натаниэль усмехнулся:

— Жизнь и смерть, насколько я понимаю.

Он терпеть не мог расспросов на подобные темы.

Господин Амброзий по некотором размышлении проговорил:

— Однако любопытно, почему, нападая на тебя, он всегда губил собственные цели.

— Да, — воскликнул господин Натаниэль, — и в самом деле любопытно! Все, что он делал, приносило эффект, в точности противоположный тому, который он ожидал. Он боялся Шантеклеров, старался избавиться от них, и потому отправил Ранульфа в страну Фейри, откуда никто никогда не возвращался. Он так скомпрометировал меня, что я вынужден был покинуть Луд, и Эндимион Лер решил, что устранил меня со своего пути. Но тем самым лишь ускорил собственное падение. Вынужденный оставить Луд, я отправился на ферму, где и обнаружил написанный старым Тарабаром обвинительный документ. То, что Ранульф отправился дальше, заставило меня последовать за ним, и именно поэтому я вернулся в качестве представителя герцога Обри. — И он вновь смущенно рассмеялся, а потом сказал: — Герцога, как ни пытайся, не обойдешь.

— «Тот, кто мчится с ветром, должен скакать туда, куда несет его конь», — процитировал господин Амброзий.

Натаниэль улыбнулся, и несколько минут они вновь молча попыхивали трубками.

Первым нарушил молчание Натаниэль.

— Мы пережили странные времена, Амброзий! Все мы, то есть те из нас, у кого была своя роль, словно бы жили чужими снами, или же нам снились чужие жизни, и в них самым непостижимым образом соединились яблоки и кровоточащие мертвецы, деревья и призраки. Лер произносит речь о людях и деревьях, я нахожу решение загадки под гермой, получеловеком, полудеревом, ты принимаешь сок плодов фейри за кровь мертвецов, и так далее. То, что случилось со мной, больше походит на сон. — Он вдруг умолк.

На сей раз молчание нарушил господин Амброзий.

— Ну, Нат, — проговорил он, — по-моему, я получил урок смирения. Прежде я был весьма высокого мнения о собственной персоне — как и большинство людей, я полагаю, но теперь я убежден, что ничего особенного собой не представляю и вылепили меня на самом деле из куда худшей глины, чем тебя и мою Луноцвету. Все, что ты осознал сам, мне пришлось принимать на веру.

— А если, Амброзий, все, что мы знаем на самом деле, сводится к одному, к тому, что нам нечего знать? — промолвил Натаниэль с легкой печалью.

Он погрузился в размышления, и Амброзий, решив, что друг хочет побыть один, тихонько вышел из кабинета.

Господин Натаниэль задумчиво взирал на огонь, трубка его погасла, однако он даже не заметил этого. А потом дверь негромко отворилась, кто-то тихо вошел и стал позади его кресла. Это была его супруга. Она сказала только.

— Мой старый и смешной Нат! — Голос ее был полон нежности.

Она опустилась рядом с ним на колени и обняла теплыми мягкими руками. И тогда в душе господина Натаниэля вновь вспыхнула надежда на то, что однажды он снова услышит Ноту, и все станет на свои места.

Глава XXXII Заключительная

Мне хотелось бы закончить повествование несколькими словами о дальнейшей судьбе его героев.

Хейзл Тарабар вышла замуж за Себастьяна Головореза, из которого получился великолепный муж. Он оставил море и поселился на ферме жены. Мистрис Айви Пепперкорн поселилась вместе с ними, а господин Натаниэль и Ранульф каждое лето гостили у них. Распутная Бесс исчезла из Луда чуть ли не в день свадьбы Себастьяна — как говорили злые языки, из оскорбленного самолюбия.

Люк Хэмпен поступил в йомены и преуспел, после отставки Немченса его избрали капитаном.

Хэмпи дожила до весьма преклонных лет, рассказывала свои сказки детям Ранульфа. А когда скончалась, в благодарность за любовь и верность ее похоронили в семейной часовне Шантеклеров.

Мамаша Тиббс, принявшая самое подозрительное участие в буйном кутеже, разразившемся после вступления в город армии Фейри, навсегда исчезла из Доримара. Никто больше не видел Портунуса. Однако время от времени на свадьбах и сельских праздниках неведомо откуда появлялся буйный рыжий юноша, который исчезал из дома под возгласы: