Город туманов - [33]

Эндимион Лер попрощался и заспешил по делам. Господин Амброзий весь вечер не находил себе места, прислушиваясь, не раздастся ли стук копыт, который оповестит его о судьбе Луноцветы, Жасмина между тем не умолкала ни на минуту.

— Амброзий, напомни приказчикам, что, прежде чем войти в дом, надо вытирать ноги. Кстати, ты обещал мне сделать отдельную дверь на склад? Неужели забыл? Надо было записать.

— Как хорошо, что с Луноцветой не случилось беды! Не знаю, что было бы с мной, если бы доктор Лер не объяснил мне этого. Но как ты мог умчаться из дома, Амброзий, оставив меня в таком состоянии и даже не подав нюхательную соль? Мужчины все-таки настолько бессердечны.

Какая же негодница эта Луноцвета! Это же надо бежать с такой быстротой, чтобы никто не догнал! Интересно, когда наконец ее привезут? Эту зиму она должна провести дома. Не возражаешь? И какая жалость, что Ранульф Шантеклер не постарше, они так прекрасно смотрятся вместе, ты согласен со мной? По возрасту ей больше подходит Рориан Голодранс, но он не так богат.

Как, по-твоему, Календула, Валериана и все остальные будут шокированы безумным побегом Луноцветы? Доктор Лер говорит, что девочки всегда останутся девочками.

Ах, Амброзий, ты не помнишь мою шаль с кисточками цвета оленьей шкурки, вышитую звездочками и незабудками? Она была в сундуке с моим приданым. Кажется, пора переделать ее для Луноцветы. Прежде и сам шелк, и красители были гораздо лучшего качества, в них не подмешивали чернильный орешек или смолку. Так ты помнишь мою шаль с кисточками цвета оленьей шкурки или нет?

Терпение Амброзия лопнуло. Вскочив на ноги, он вскричал:

— Жасмина, считай, что я ответил тебе на все твои вопросы, а теперь пойду прогуляюсь.

Надо бы заглянуть к Нату. Может быть, мэр он не самый лучший, однако более близкого друга у Амброзия нет. А он нуждается в сочувствии.

— Если… если придут какие-нибудь известия о Луноцвете, я у Шантеклеров. Немедленно извести меня, — бросил он через плечо и вылетел из комнаты.

Не то чтобы он так уж доверял мнению Ната, поскольку сам был не дурак. Просто Амброзию хотелось поговорить с человеком, попавшим в такое же положение, как и он сам, если, конечно, переданная Эндимионом Лером сплетня окажется правдой. Но до чего же непорядочный тип этот Лер, ведь он не имел права разглашать профессиональный секрет.

События дня угнетали Амброзия, бросив тень также и на Шантеклеров, но он проявит великодушие и заверит мучимого совестью Натаниэля в том, что хотя в качестве мэра он и проявляет небрежение и слабость, строго судить его за эти ужасные события было бы несправедливо.

Амброзий забыл о пропасти, отделявшей магистратов от остальных жителей города. Хотя в тот вечер единственной темой разговоров на любой кухне, в любой таверне, в гостиной любого купца был побег маленькой мисс Джимолост от своего почтенного папаши и погоня за ней, не говоря уже о предполагаемых причинах бегства девчонки, которыми он поделился с Немченсом, о чем в прочих магистратах еще не знали.

И потому, едва дверь дома Шантеклеров распахнулась перед Амброзием, он услышал доносившийся из гостиной громкий смех.

Здесь проводило вечер семейство Полидора Вигилия, и вся честная компания старалась поймать одну-единственную моль, размахивая платками, спотыкаясь о мебель, поощряя себя к дальнейшим подвигам оленьей охоты.

— Амброзий, заходи и присоединяйся к общему веселью! — выкрикнул Натаниэль, покрасневший от напряжения и смеха.

Однако Амброзий ситуацию понял неправильно.

— Вы… вы… бессердечные, болтливые идиоты! — взревел он.

Охотники на моль застыли в изумлении.

— Исстрадавшиеся кошки! Куда это тебя понесло, Амброзий? — воскликнул Натаниэль. — Говорят, охота на оленя была прежде королевской забавой. Даже Джимолосты могут снизойти к подобному развлечению!

— Разве вы, Джимолосты, не называете моль оленем, Амброзий? — расхохотался Полидор Вигилий.

Впрочем, в тот вечер старая шутка явно утратила свой аромат.

— Натаниэль, — произнес Амброзий скорбным тоном, — проклятие нашей страны пало на тебя и меня… а ты гоняешься за молью!

Натаниэль панически боялся слова проклятие. Старательно избегал созвучных с ним слов и даже заставил свою жену Календулу уволить одну из судомоек только потому, что ее звали Проклой.

Посему слова друга привели его в ярость.

— Амброзий, возьми свои слова обратно! — взревел он. — Говори за себя. Твое пр… пр… словом, эта штуковина не имеет ко мне ни малейшего отношения.

— Это не так, Натаниэль, — резко возразил Амброзий. — У меня есть слишком веские основания предполагать, что Луноцвету поразила та же болезнь, что и Ранульфа.

— Ты лжешь! — завопил Натаниэль.

— …и что в обоих случаях, — безжалостно продолжал Амброзий, — причиной болезни явился… плод из страны Фейри.

Валериана Вигилия испустила задушенный вопль, Календула залилась румянцем, а Полидор воскликнул:

— О! Млечный Путь, Амброзий, ты зашел слишком далеко, даже в том случае, если бы здесь не было дам.

— Нет, Полидор. Наступают такие времена, когда даже дамы должны поглядеть в лицо фактам.

Ты видишь перед собой двоих обесчещенных людей — меня и Натаниэля. Один из наших статутов утверждает, что в стране Доримарской у каждого члена семьи должна быть своя собственность, и в совместном пользовании может находиться только позор. Но в скором времени, возможно, он падет и на твою семью, Полидор. Тому, кто нам дороже всего, грозит опасность, а вы, наши лучшие граждане, гоняетесь за молью! Нет, Натаниэль, нет, — продолжил он, повысив голос, — незачем смотреть на меня волком и рычать! Ты мэр города и несешь ответственность за случившееся сегодня, и…