Город Тьмы и Дождя - [26]

'Выдыхай, бобер' - подумал Постников и в самом деле глубоко вздохнул. Затем решительно зашагал к 'Провианту', рассчитывая, что если здесь спокойно ходит такое, то уж обычный человек, пусть и оборванец, подавно может рассчитывать на миску еды. Или хотя бы брикет какого-нибудь местного сухпая.

Урна, рядом с которой стоял швейцар, негромко щелкнула, и Постников сообразил, что ни разу не урна, а механизм в виде цилиндра со сложенными паучьими лапками, скрытыми в пазах на корпусе. Похожий на 'автоматика' в гараже, но меньше и без угрожающего обвеса. На цилиндре зажегся красный огонек, и Алексей понял, что лучше не ждать какого-нибудь нового красного луча. Очевидно, здесь еды не дадут...

- Уважаемый... - негромко проговорил беглец, надеясь, что с расстояния в пару метров швейцар его услышит. Слова казались пожухлыми и вялыми, как перегнившие листья. - Мне бы поужинать. Может подскажете, где тут ... общепит? У меня есть деньги.

Впервые за все время наблюдений дядька в малиновом стал чуть-чуть похож на обычного человека. Красный глазок на 'урне' погас, а ливрейный шевельнул губами, словно собирался ответить, без прежней брезгливой гримасы. Но почти сразу принял еще более суровый вид и вытянулся 'во фрунт'.

На плечо Постникову легла широкая, твердая, словно дерево, ладонь. И негромкий властный голос произнес:

- Порядки нарушаем, гражданин? Предъявите документы.

Глава 8

В первую секунду Постников недовольно подумал, что это, должно быть, его судьба в новом мире - встречать разнообразные людские пары. На этот раз не 'М + Ж', а двух мужчин. В следующий момент Алексей понял, что встретил не он, а его, и проникся сутью происходящего. Несмотря на промозглую сырость, Постникова бросило в жар.

То была полиция, хотя... если здесь все еще был СССР, то, наверное, правильнее говорить 'милиция'. В пользу этого говорили маленькие золотые буквы 'м' на фуражках и бронежилетах. По форме буквы походили на указатели метро в мире Алексея. Синие, вполне традиционной окраски кители чуть бликовали и лоснились специфической гладкостью, показывая, что пошиты отнюдь не из обычной материи. Бронежилеты больше походили на доспех-бахтерец с реконструкторских сборищ - комбинация небольших прямоугольных пластин и чего-то, больше всего похожего на кольчужное полотно из многоугольных и мелкозубчатых звеньев. Разгрузки как таковой не было, все карманы и держатели были словно вшиты в эту шестеренчатую кольчугу. Беглый взгляд Постникова опознал в снаряжении большой фонарик на пружинной подвеске, сложенный респиратор в полупрозрачном кармане и рацию (или что-то, больше всего похожее на рацию, вполне возможно, то было нечто совершенно иное). На очень широких поясах, частично прикрывавших живот, висело по две кобуры, опять же полупрозрачных. Одна с тяжелым пистолетом вроде Стечкина. В другой торчала странная хрень, похожая одновременно и на водяной пистолет, и на укороченную дрель. Хрень мигала несколькими бледно-синими лампочками и выглядела совсем не мирно.

Ноги 'полиционеров' прикрывались по всей длине, от паха до стопы, сочлененными пластинами, напоминавшими детали рыцарских доспехов, только более легкими и технологичными на вид. Матовая пластмассовая поверхность защиты была то ли шероховатой, то ли перфорированной множеством мелких отверстий. На руках вполне обычные перчатки типа страйкбольных, только армирующие накладки чуть больше обычного. У одного из стражей порядка на голове синела фуражка-кепи, а глаза скрывались под широкими черными очками в виде сплошной фигурной полосы. Лицо второго было открыто, а фуражка сдвинута на затылок. С точки зрения Постникова смотрелось это слишком фривольно и 'не по-форменному', но должно быть так здесь было принято. Оба стража порядка казались очень молодыми, едва-едва за двадцать. Но кто его знает, сколько им было на самом деле...

'Ливрейный' отвернулся, разом утратив интерес к происходящему в целом и к Постникову в частности. Несколько мгновений Алексей и 'полиционеры' внимательно смотрели друг на друга. Точнее глядели беглец и тот страж, у которого лицо было открыто. Его коллега пялился в неопределенном направлении пустыми провалами очков. Милиция вроде чего-то ждала от Алексея, но тот никак не мог сообразить, чего именно. Постников никогда не сталкивался с проверкой документов и не имел проблем с правоохранителями, кроме того устал и изнывал от жажды, поэтому попросту 'завис', стараясь понять, что делать дальше. В тот момент, когда он решил просто поздороваться, очевидно истек некий лимит времени, отпущенный милицией на реакцию.

Очкастый вытянул руку и коснулся плеча Постникова, вроде и не очень быстро, но Алексей все равно не успел ничего сделать. Что-то затрещало, пронзительно и противно, полыхнула синяя искра. Судорога скрутила беглеца винтом, в мышцы и кости впились миллионы острых иголок и начали методично рвать на части каждую клеточку. Постников свалился на тротуар, содрогаясь в неконтролируемых, мучительных спазмах. Его деловито отпинали чуть подальше от входа в 'Провиант', видимо, чтобы не мешал прохожим. Те вообще не обращали внимания на происходящее, видимо это было в порядке вещей.