Город священного огня - [15]

– Значит, он сделал то, что вы не ожидали, – проговорил Джейс. – Он всегда делает то, что вы не ожидаете. Может, Конклаву пора уже это спланировать? – голос Джейса стих. – Я говорил вам. Я же говорил вам, что ему нужны еще солдаты.

– Джейс, – сказала Мариза. – Ты не помогаешь.

– А я и не пытался.

– Я подумал, что он сначала нападет сюда, – сказал Алек. – Учитывая то, что до этого говорил Джейс, и действительно, все, кого он любит и ненавидит, находятся здесь.

– Он никого не любит, – отрезала Джослин.

– Мама, перестань, – одернула ее Клэри. У нее больно в груди колотилось сердце, и в то же время ее охватило странное чувство облегчения. Все это время все ждали, когда придет Себастьян, и вот он. Теперь ожидание закончилось. Теперь начнется война. – Так что же нам делать? Защищать Институт? Прятаться?

– Дай-ка угадаю, – проговорил Джейс, его голос сочился сарказмом. – Конклав соберет Совет. Еще одно заседание.

– Конклав призывает к немедленной эвакуации, – проговорила Мариза, и в это мгновение все замолчали, даже Джейс. – Все Институты должны опустеть. Все Конклавы должны вернуться в Аликанте. Стража вокруг Идриса будет удвоена послезавтра. Никто не сможет войти и выйти.

Изабель сглотнула.

– Когда мы покидаем Нью-Йорк?

Мариза выпрямилась. Вернулась ее обычная властность, губы сжались в тонкую линию, челюсти решительно стиснуты.

– Идите собирайтесь, – сказала она. – Мы уезжаем сегодня вечером.

2 Вставай или умри

Ходить было невыносимо сложно, девочку не покидало ощущение, будто ее окунули в ванну с ледяной водой. Эмма резко села, пробудившись ото сна, с ее губ сорвался крик: «Джулс! Джулс!»

В темноте что-то задвигалось, ее руку накрыла чужая, и вспыхнул свет, ослепляя ее глаза. Эмма ахнула и отползла назад, прижимаясь к подушкам – тут она, наконец, поняла, что лежала на кровати, с грудой подушек под спиной и обмотанным вокруг мокрого тела одеялом. Она часто заморгала, пытаясь привыкнуть к свету и сосредоточиться.

К ней наклонилась Хелен Блэкторн, ее сине-зеленые глаза выражали беспокойство, в руке светился ведьмин огонь. Они находились в комнате с покатой остроконечной крышей, как в хижинах из сказок. Большая кровать с четырьмя столбиками стояла посредине, а в тени позади Хелен виднелась остальная мебель: огромный квадратный шкаф, длинный диван, стол с шаткими ножками.

– Г-где я? – выдохнула Эмма.

– В Идрисе, – ответила девушка, успокаивающе поглаживая ее по руке. – Вам удалось добраться сюда. Мы на чердаке дома Пенхаллоу.

– Р-родители. – Зубы девочки стучали. – Где мои родители?

– Вы с Джулианом выскочили из портала, – ласково сказала Хелен, не отвечая на вопрос. – Знаешь, это чудо, что у вас получилось. Конклав открыл путь, но путешествовать через портал довольно сложно. Дрю вышла с Тавви на руках, затем вышли близнецы, естественно, вместе. Мы уже потеряли надежду увидеть вас двоих. Ты была без сознания, Эм. – Она смахнула волосы со лба девочки. – Мы так беспокоились! Ты бы видела Джулса…

– Что происходит?! – потребовала ответа Эмма. Она отодвинулась от девушки – не потому, что та ей не нравилась, просто ее сердце бешено стучало в груди. – Как же Марк, мистер Блэкторн…

Хелен замешкалась.

– За последние пару дней Себастьян Моргенштерн напал на шесть Институтов. Он либо убивал всех, либо обращал. У него есть Демоническая чаша смерти, которая делает сумеречных охотников… не такими, как прежде.

– Я видела, как он это делал, – прошептала девочка. – С Катериной. А затем он обратил твоего отца. Они собирались проделать то же с Марком, но Себастьян сказал, что не нуждается в нем из-за крови фей.

Хелен передернулась.

– У нас есть причины полагать, что Марк еще жив. Конклаву удалось отследить его до момента исчезновения, но руны указывают, что он не мертв. Возможно, Себастьян держит его в заложниках.

– Мои… мои родители, – снова сказала Эмма, у нее пересохло в горле. Она знала, что означают увиливания от ответа Хелен. – Где они? Их не было в Институте, Моргенштерн не мог им навредить.

– Эм… – выдохнула девушка. Она внезапно помолодела, стала выглядеть чуть ли не такой же, как Джулс. – Себастьян не просто нападает на Институты; он убивает или похищает членов Конклава из их домов. Твои родители… мы пытались выследить их, но не удалось. Этим утром их тела выбросило на берег Марины дель Рей. Конклав не знает, что именно произошло, но…

Голос Хелен стал затихать, слышался лишь бессмысленный поток слов, как «успешное опознание», «шрамы и руны на телах», «не осталось никаких зацепок». Как «часами в воде» и «трупы невозможно перевезти», и «учитывая все надлежащие похоронные обряды, были сожжены на пляже, как оба того желали, ты понимаешь…»

Эмма закричала. Поначалу крик был без слов, возрастая все выше и выше, вопль, сорвавший горло, с привкусом металла. Крик неописуемой потери. Бессловесный плач о небе над головой, воздухе в легких, отобранных навсегда. Она кричала снова и снова, била руками матрас, пока не разорвала его. Ногти были в крови и перьях, Хелен всхлипывала, пытаясь обнять ее, и приговаривала: «Эмма, Эмма, пожалуйста, Эмма, пожалуйста».

А затем в комнате появилось больше света. Кто-то включил лампу, и Эмма услышала свое имя, сказанное нежным, обеспокоенным и родным голосом. Хелен отпустила ее, и рядом оказался Джулс, опирающийся на край кровати и протягивающий ей что-то, отблескивающее золотом в ярком свете.