Город сожженных кораблей - [2]

Лизу привозил и увозил водитель. На переменах вокруг нее вечно толклась куча ребят, не только из их класса. Шансов пробиться не было. Вообще-то, ни у кого шансов не было, потому что в выпускном классе за ней стал приезжать взрослый мужчина на шикарном «Лендровере», потом другой – на «мерсе»… Артем просто не мог выбросить ее из головы. Однажды она пришла к нему на день рождения. Он перед этим не спал всю ночь. Он искал слова. Ему мама говорила, что женщина любит ушами… У него появился такой шанс! Лиза заинтересовалась роялем, а он проиграл «К Элизе» и сказал, что всегда думает о ней, даже больше: он видит ее, когда слышит эту музыку.

Лиза улыбнулась, показав свои ямочки, и мило ответила:

– Даже не сосчитаю, сколько людей мне это говорили. Надо же было маме меня так назвать! Но мне нравится эта музыка, твой рояль, играешь ты тоже неплохо.

Это был конец надеждам. Артем – не тупой. На чудо можно понадеяться один раз. Второй – это уже просто глупость. В ту ночь, после своего дня рождения, он понял, что любовь и ненависть – это почти одно и то же. Вмиг меняется знак плюс на знак минус, и ты больше не хочешь подарить великое счастье избраннице, ты начинаешь ждать ее несчастий. Так рояль, Бетховен и странная женщина, которая назвала дочь дурацким, по сути, именем, заполнили жизнь Артема жгучей смесью: нежностью, страстью, жестокостью и жаждой возмездия. Внешне его жизнь была такой же, как и прежде. У него менялись женщины, он заканчивал институт, встречался во дворе с Лизой, они улыбались друг другу, и он уже потерял счет ее кавалерам. Однажды еще не темным вечером он видел, как ее страстно целует элегантный мужчина, похожий на иностранца. Артем спокойно прошел мимо, вошел в свою квартиру, обнаружил, к своему облегчению, что родителей еще нет, и с такой силой начал колотить о стену кулаками, что, когда сумел остановиться, увидел разбитые костяшки пальцев, все было в крови. Он замыл стену, перевязал кое-как руки, быстро лег в постель и выключил свет. Утром сказал маме, что на него напали бандиты, он защищался. Она чем-то мазала, лечила, он не пошел в институт. Было очень больно, и ему было совершенно ясно, что он сможет убить Лизу. Поэтому лучше ему держаться от нее подальше. Человек, который понимает, что может стать преступником, наверное, не совсем конченый человек. На этом он и остановил анализ своих эмоций. Он не убьет ее, потому что хочет жить на свободе, а не потому, что она этого не заслуживает. Здравый смысл ему подсказывал, что она ему ничем не обязана и ничего не обещала, но здравый смысл в этом вопросе, кажется, потерял право голоса.

Глава 2

Сергей Кольцов, частный детектив, который остался в резерве Генпрокуратуры, проработав там немало лет и продолжая выполнять некоторые задания, согласился выполнять обязанности своего давнего друга, еще по Генпрокуратуре, Славы Земцова, начальника отдела по расследованию убийств. Отпуск был внезапным и вынужденным. Славе нужно было срочно поехать в Новочеркасск, где тяжело заболела его бабушка. Его единственная родственница. Мать рано умерла от рака, биологического отца ему как-то не довелось увидеть. Не особенно и хотелось. Ну, и так уж повелось, что отдел доверял он по жизни только Сергею. Они всегда работали вместе, но очень по-разному, постоянно пикировались, но каждый просто знал, что вместе у них рано или поздно все получится. Отпуск Слава не брал как минимум несколько лет. И тут все случилось, ехать надо было срочно, Сергей к такой каторге готов не был. Он работал по ночам, тащиться утром в отдел было пыткой. И мечтал он только об одном: вести только дела, начатые Славой, чтобы не свалилось на него какое-то новое убийство, дело, которое придется открывать самому.

В это утро Сергей понял: чего нельзя делать следователю, так это мечтать. Потому что убийство случилось. А он был не на подхвате, как частный детектив, не прокурор с надзором, не на вольном режиме, а в бюрократической клетке, где особо не развернешься, не пройдешь по грани законности, подставляя сотрудников. Соловей в клетке не поет, с тоской думал Сергей по дороге к месту преступления. Убита девушка. То ли на рассвете, то ли утром, «Скорая» и эксперт уже на месте. Вот они все. Сергей с тремя сотрудниками вышел из машины и, не торопясь, направился к газону сквера, где врачи уже составляли акт, а эксперт отдела Александр Васильевич Масленников шел к ним навстречу.

– Приветствую всех. Сережа, понимаю твои чувства. Все на лице. Одно дело – помогать или мешать Славе, другое – когда всё на тебе.

– Спасибо за сочувствие, надеюсь, не бросите меня. Я уже как-то забыл, что это значит: и отчеты писать, и свидетелей опрашивать. Для меня это давно вещи, мешающие сути. Или писать, или искать убийцу. Как получается. Что там, Александр Васильевич? Изнасилование?

– Да нет. Что странно. Дикое, точнее, дикарское убийство. Девушку догнали и били сзади по голове чем-то вроде металлической трубки, палки. Скорее всего, тяжелая литая палка, такие часто предпочитают слепые люди современной легкой трости. Она дает устойчивость и меньше стоит.