Город Солнца - [4]

— Они шли отовсюду, Каменные Люди, — сказал голос слева.

— Даже из моря, — добавил еще один.

— Они двигались очень медленно, — сказал первый.

— Это верно, — сказал я. — И гладкие Морские Камни высыхали возле огня, они чувствовали, как влага покидает их, превращаясь в пар, и Каменные Люди понимали, что это волшебная огненная слеза и ее необходимо сохранить. Но как?

Молчание. Я ожидал, наблюдая за лицами. Они смотрели в огонь или на охватывающий его круг из камней; я молчал, а костер шипел, трещал и сыпал искрами.

— Они были в замешательстве, — раздался голос, такой ясный, что, казалось, он прорезал ночь. — Тех, кто образовал первый круг, длительное время поддерживали и подменяли другие, и все они знали, что они должны найти место для волшебного дара или же оставаться в круге навечно, навсегда остаться хранителями огня. И Луна много раз показывала полное лицо, а Земля все танцевала и танцевала вокруг Солнца, и все это время Каменные Люди держали совет, стоя вокруг огня, обдумывали свои действия. Их спор продолжался очень долго, потому что на каждое слово, которое им приходилось произносить, уходил целый год.

— Вот видите, — сказал я после минутного молчания, — вы все помните.

Но в тот же миг узнал собственный голос, прорезавший ночь. Я просто не осознавал этого, пока говорил. Шел некий процесс: слова были не мои, хотя и складывались моими устами. Я невольно вздрогнул, затем сделал глубокий вдох и помолился, чтобы процесс распространился на всю группу. Я закрыл глаза и снова подхватил нить рассказа.

— Вы помните, что Каменные Люди не измеряли времени, а жизнь продолжала разрастаться на побережьях Земли. Она возникла из морской утробы и теперь гнездилась на груди Земли, а огонь все еще горел в центре все растущего крута Каменных Людей. И были среди них такие, кто рассказывал о великой пещере в центре Земли, откуда они и сами были родом. Все были согласны, что там — лучшее место для этой мерцающей слезы, но никто не знал, как ее туда доставить. Я снова посмотрел на лица. Теперь многие кивали головой, глядя на огонь, и улыбались. Настроение поднялось. Я бросил еще один сук в огонь.

— Что же произошло? — спросил один голос.

— Вспоминай, — сказал другой.

— Закройте глаза и вспоминайте, — сказал я. — Мы находимся на земле предков, в доме анасази, тех, кого хопи называли «первыми людьми». Все ответы здесь. Найдите их. Их нужно только вспомнить. Это очень легко.

Я закрыл глаза и стал вдыхать местный воздух, представив своему сознанию бродить где угодно.

— Тот круг не мог удержаться, — сказал голос. — Правда ведь?

— Земля дрожала от их движения, — отвечал другой, — но Каменные Люди не могли больше удерживать предмет своего восхищения, и огненная слеза растеклась на четыре стороны.

Последовала продолжительная пауза.

— Она искала трещины, — сказал я. — Она наполняла расщелины в скалах, стекала в глубокие пропасти, следовала вдоль подземных рек, неизменно стремясь к центру Земли. И там она будет гореть вечно.

Я открыл глаза и увидел улыбки. Я коснулся земли и взглянул вверх, на кромку каньона.

— Здесь, — сказал я. — Это происходило здесь.

Вот каким образом огонь попал на Землю. Он не был украден у богов, как утверждают многие наши мифы. Это был дар, слеза радости гордого отца.

Я сложил ладони вместе и наклонился, непроизвольно благодаря мгновение.

— Вот почему Луна прячет свое лицо, вот как страсть Солнца пылает глубоко в сердце Земли. Вот почему мы строим круг из камней, когда разводим костер. И вот почему в некоторых камнях, камнях, которые помнят, содержится сила Солнца. И когда их головы соприкасаются и вспоминают историю, то их память вспыхивает искрой той слезы, того древнего пламени. Человек использует эту искру, чтобы высвободить свет Солнца из сучьев дерева и разжечь костер. Но это уже другая часть сказки, — закончил я.

Мы все посмотрели друг на друга. Мы улыбались. Мы все услышали первую сказку, рассказали первый миф; все как-то участвовали в формировании памяти.

Вот так мы рассказали сказку, сидя вокруг костра; скорее даже сказка рассказалась сама собой, причем постановка и декорации были столь же драматичны, сколь прост сам сюжет. Черная, как ночь, коробка каньона, дыра в Земле с огнем посередине, двенадцать человек вокруг одной стихии, которая защищает нас от холода другой, целая семья, несущаяся на гребне мысли, и миф о сотворении, рассказанный без усилий — ибо силовой мозг молчал, и мы свободно слушали музыку местности и, может быть, давали высказаться памяти.

Завтра я расскажу им последнюю часть, которой заканчивается первая из когда-либо рассказанных сказок. Так должно быть. Каждый раз, когда она рассказывается, это происходит впервые. И, конечно, она правдива. Но сегодня самым важным было то, что мы кое-как вспомнили, воссоздали обстоятельства сотворения мира и — открыли свое воображение.

Я сидел возле догорающего костра, после того как все расползлись по своим палаткам. Мне было неудобно сидеть на корточках, кутаясь в стеганую куртку на гусином пуху. Вчера днем, когда я замыкал наше шествие по каньону, ко мне впопыхах возвратился один из участников. Он на ходу зацепил что-то ботинком, и это что-то оказалось человеческим черепом.