Город сломанных судеб - [13]
— Ты зря заварил эту кашу, сопляк. Тебе не поздоровится, звезда телеэкрана…
Сергей среагировал моментально, он быстро искал в настройках диктофон, хотел записать угрозы в свой адрес.
— Так что будешь теперь расхлебывать, — и услышал гудки.
Записать он ничего не успел. Посмотрел на дисплей телефона — номер не определился. Вот лажа. Инстинктивно Сергей осмотрелся вокруг. Несколько компаний в дружном гуле перекидывались матерными криками, бомжи рылись в мусорках, попрошайничали. И никого подозрительного. Да и откуда им здесь взяться. «Вряд ли за мной следят», — подумал он.
Серега все же разволновался. За всю его недолгую карьеру в журналистике с ним не происходило подобных ситуаций. Он резкими движениями достал пачку из узкого кармана джинсов и закурил, после чего начал тереть виски — разболелась голова. Через несколько мгновений он пришел в норму, избавившись от волнения. «Наше дело — правое», — успокоил себя журналист.
Затем набрал Сашку:
— Тебе никто не звонил?
— Нет, ты вот звонишь. А кто должен?
— Да так. Ты еще на работе? Подходи к «журавлям».
— Что-то случилось?
— Ну как тебе сказать. Только что я получил свою первую угрозу за профессиональную деятельность. Это надо обмыть! — Сергей старался говорить спокойно, но Саша уловил в его голосе тревогу.
— Хорошо. Я как раз выхожу с работы.
Наваливающаяся темнота приносила тревогу, деревья шуршали листьями, будто перешептывались и обсуждали услышанную новость. Городские огни заменяли солнце, завладевали городом на правах арендатора.
Легкая походка Хитальченко немного раздражала неуместностью в данной ситуации.
— Ну, чего там стряслось?
— Да позвонили с неизвестного номера. Угрожали. Сказали, что вляпался.
— И что? Не переживай. В нашей профессии такое может быть. Периодически случается. Всякие сумасшедшие звонят.
— В этом-то и проблема, — угнетенно сказал Сергей. — Они точно не сумасшедшие. Поэтому непонятно еще, кто опасней.
— Пойдем пройдемся. Успокойся, все будет нормально. Хочешь, в милицию сообщи.
— Да они наплюют и пошлют… Ты же знаешь, они преступления не предотвращают. Плохое у меня предчувствие.
— Не нагнетай, Серый. У страха глаза велики. Ничего тебе не сделают.
В этот вечер никто из друзей не спешил домой. Они бродили по прямым улицам, спустились к колесу обозрения и вышли на разваливающийся мост. Внизу протекала река, которая дала городу название — Лугань. Извилистой сверкающей змеей она проползала под ногами и устремлялась вдаль.
— Моя жизнь — это Луганка, — задумчиво произнес Сергей. — Такая же мелкая, замусоренная, медленная и бессмысленная. Я всегда завидовал тем, кто живет у большой воды — Нева, Волга, Дон. Какие замечательные города стоят на них. А здесь что? Вот и жизнь у людей такая же — бесперспективная, пересыхающая. Загнивающая провинция.
— Раньше и по нашей реке ходили пароходы, — парировал Саша. — Смотри, какие берега высокие, вода туда доходила, — от реки несло прохладой, запахом тины и застоявшейся воды, которая напитала землю, превратив ее в болотце, пожухлые стояли камыши. — А куда впадает Луганка? В Северский Донец, который, в свою очередь, впадает в тихий Дон. Поэтому не надо тут ля-ля.
Сергей повернулся к проезжей части, поправил куртку. Смотрел на проезжающие авто, наслаждаясь разноцветными оттенками огоньков. Он снова достал сигарету.
— Всякое бывало, — сказал. — И стычки, и драки, и звонили всякие. Мне плевать было. Я и теперь не боюсь. Просто тревога какая-то. Одно дело пьяная драка, сейчас же совсем другое. Там, где замешаны деньги, может случиться, что угодно.
— Я согласен с тобой. Я тебя прикрою. Все нормально будет. Я бы посоветовал тебе обнародовать эту информацию, о том, что тебе угрожали. Мне кажется, их это заставит чуть притормозить.
— Да кто их знает. Ходят в костюмах, а на деле — все отморзки. Такие могут и не остановиться.
— Правила игры давно поменялись, — попытался обнадежить Саша. — Журналистов вообще стараются не трогать.
— Вот именно, что немного поменялись. Бабки и связи решают все. Во все времена так было, наверное, — окурок выкинул в реку. — Ладно, надо на восток к себе ехать, а еще до остановки пилять долго, отсюда ничего не идет. Давай, до встречи.
Друзья крепко пожали руки и разошлись. Сергей шел мимо старого городского парка, находившегося по левую руку, за спиной осталась спокойная и мелкая речушка, которая своими последними водами питала жизни проживающих в безвременье. Парень кутался в серую ветровку, прохладные быстрые порывы неприятно били в лицо. Ему было одиноко и противно. Он не мог объяснить почему именно. Наверное, из-за несправедливого устройства жизни. Люди часто жалуются на несправедливость. На самом же деле она существует и является более реальной, чем этот светофор, ржавеющая маршрутка или покосившийся некрашеный забор. Человек просто настолько мелок, что не может видеть все многообразие связей, он воспринимает события отрывочно, не связывая их с прошлым и будущим.
Накрапывал дождик. Сергей ненавидел зонты, никогда не пользовался ими. Волосы медленно покрывались капельками, уподобляясь зеленой траве поутру. Долгая дорога домой. Он подошел к остановке, оглянулся, ожидая увидеть автобус, но его не было видно. Тогда Литвинов решил продолжить путь в одиночестве. Даже курить не хотелось. В очередной раз душу охватила апатия. Внизу возле парка культуры купил теплый кофе и, снова убедившись в отсутствии маршрутки на остановке либо на подходе к ней, продолжил идти в сторону областного музея. Там он немного задержался, вытер мокрое от дождя лицо и посмотрел на склоны Камброда. Что бы ни говорили, а город ему нравился, он все равно любил провинцию, потому что она приносила спокойствие, избавленная от суеты.
Парад самолюбий Пасико Каторжане Гартманесса Вирджинал Мариам Ксюша Сломанное Крыло Сотрапезники Век цинизма Князь Терентьев Как сова головой вертит Плагиат.
Фантасмагория. Молодой человек — перед лицом близкой и неизбежной смерти. И безумный мир, где встают мертвые и рассыпаются стеклом небеса…
Сборник сказок, повестей и рассказов — фантастических и не очень. О том, что бывает и не бывает, но может быть. И о том, что не может быть, но бывает.
Жизнь Гофмана похожа на сказки, которые он писал. В ней также переплетаются реальность и вымысел, земное и небесное… Художник неотделим от творчества, а творчество вторгается в жизнь художника.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Жизнь подростка полна сюрпризов и неожиданностей: направо свернешь — друзей найдешь, налево пойдешь — в беду попадешь. А выбор, ох, как непрост, это одновременно выбор между добром и злом, между рабством и свободой, между дружбой и одиночеством. Как не сдаться на милость противника? Как устоять в борьбе? Травля обостряет чувство справедливости, и вот уже хочется бороться со всем злом на свете…