Город Сириус - [2]

– Ну, что скажешь? – задумчиво спросил Григориус.

– Классический случай ритуального самоубийства, – уверенно ответил эксперт.

– А инсценировку исключаешь?

– Сам посуди. Местечко пустынное, накануне шёл небольшой дождь, поэтому следы на влажной почве отобразились отчётливо. Все они принадлежат этим трём чудакам да грибнику, который случайно забрёл сюда и обнаружил их. Больше здесь никого не было.

– А протекторы автомобиля поблизости искал? Может, их сюда привезли уже мёртвыми.

– Обижаешь, конечно, искал. Всё чисто, никаких транспортных средств здесь накануне точно не было. Смерть всех наступила примерно в одно и то же время – 5–8 часов назад. Видимых признаков насилия на телах умерших, кроме порезов в области запястий, не обнаружено. Характер и локализация кровоподтёков соответствуют положению тел в момент наступления смерти. Так что инсценировка самоубийства полностью исключается. Все следы указывают на то, что они добровольно убили друг друга.

– Хорошо, а мотивы? – переспросил следователь.

– А мотивы поищи сам. Наверное, какие-то сектанты, наркоманы или сумасшедшие.

– Ты прав, всё указывает на самоубийство. И всё же что-то мне подсказывает, что здесь не всё так гладко, как кажется, – неуверенно пробормотал следователь в последней робкой надежде посеять хоть одно зерно сомнения в почву сухих и рациональных выводов эксперта, в которых оно явно бы не проросло.

– Брось, выноси отказной и не заморачивай себе голову, – небрежно кинул эксперт и, сплюнув через левое плечо, направился паковать свой чемоданчик, чтобы побыстрее покинуть этот дьявольский маскарад.

Увидев бесперспективность дальнейшего общения с экспертом и желая найти хоть какую-то поддержку своей версии о жестоком убийстве, инсценированном под некриминальное событие, – следователь подошёл к стоящему неподалёку и выкуривающему уже четвёртую сигарету подряд оперативнику. Это был крупный мужчина плотного телосложения, с небольшим, слегла свисающим пивным животом. Ранее он профессионально занимался греко-римской борьбой, даже был чемпионом города в тяжёлом весе, однако после того, как достиг зрелого возраста, а с ним и прилично отошёл от пика физической формы, беспощадный Бог Олимпа отбросил его на задворки спортивной карьеры; затем мужчина, немного погоревав, не мудрствуя лукаво, подался работать сыщиком. Звали оперативника Валерий, однако за ним плотно закрепилось прозвище Валерьян. Произошло это не только и даже не столько благодаря аудиальной созвучности его клички с именем, а потому что мужчина имел настолько неординарно брутальный вид, что в ходе допроса ввергал не желающих откровенничать с ним подозреваемых в состояние шока, который для особо мнительных злодеев порой заканчивался даже обмороком, после чего бедняг приходилось отпаивать валерианой, пузырёк с которой он постоянно носил с собой на всякий случай. Таким образом, его успокаивающее прозвище, с одной стороны, гармонировало с его именем, а с другой – не менее органично вступало в диссонанс с его экстравагантной внешностью.

Возможно, в силу своих солидных габаритов и природной нерасторопности, а может быть, просто из-за того, что стояло раннее пасмурное утро и организму ещё хотелось спать, Валерьян, как и предпенсионный эксперт, не горел пламенным желанием совершать лишних телодвижений, а только стоял на одном месте и молча потягивал папиросы.

Однако Григориус не был бы самим собой, если бы так просто позволил оперативнику покинуть кровавое место с тремя ряженными трупами, даже нисколько не усомнившись в некриминальном характере наступления их смерти. Неугомонный следователь подошёл к сыщику и аккуратно затянул с ним непринуждённую беседу:

– А ты-то что думаешь, друг мой Валерьян? Всё-таки самоубийство?

– К бабке не ходи – оно, – перекрестившись и словно не замечая подтекста вопроса, ответил оперативник.

– Вроде и похоже, но, с другой стороны, и совсем непохоже, – иронично пофилософствовал любитель древней мысли.

Сыщик в ответ промолчал, бросив на следователя растерянный взгляд. Поняв, что тонкая мудрость шутки пролетела мимо грубых категорий мышления успокоительного оперативника и он не уловил сокрытого в ней намёка, – следователь решил выразить свою мысль более конкретно и чётко.

– Всё-таки перед вынесением отказного надо бы проверить версию об инсценировке самоубийства, докопаться до мотивов их поступка. Знаешь что, а наведи-ка ты справки об умерших, кем они были, чем занимались. А ещё съезди после обеда к медикам и попроси у них сделать экспресс-тест на алкоголь и наркотические вещества в крови мертвецов. А ещё…

– Сделаем, – с неохотой, сквозь зубы проговорил сыщик, бросая на землю едва прикуренную сигарету и второпях покидая место происшествия, пока пребывающий в утреннем ударе следователь не озарился новой идеей о том, как ещё можно проверить его версии, и не загрузил его новыми поручениями.

Оставшись без группы поддержки, Григориус ещё немного поблуждал вокруг да около мертвецов, убедился, что ничего в обстановке не ускользнуло от его въедливого взгляда, и, обернувшись к врачам, стоящим возле карет скорой помощи, скомандовал: «Мы закончили! Увозите!» – после чего второпях сел в автомобиль и вслед за своими коллегами покинул это богом забытое место.