Город шагнувший в века - [8]

Взгляните на фотокопию, кстати, она публикуется впервые. «Проэкт герба окружнаго города Кузнецска» от 24 ноября 1864 г., подписанный тремя высокими сановниками, среди которых и герольдмейстер Империи действительный статский советник Бернгард фон Кене. Это незаурядное произведение геральдики было обнаружено мною совместно с директором госархива Кемеровской области Владимиром Сергиенко в 1994 г. в Центральном гос. историческом архиве (бывшем Сенате) в Санкт-Петербурге.

Чем объяснить его появление? Политикой. Император Николай I почитал геральдику не меньше своей бабки Екатерины. В 1848 г. он расширил возможности Герольдии, преобразовав ее в полноправный департамент Сената и набрав штат лучших художников-геральдистов. Почитал и много от нее требовал. Он предложил усилить пропагандистский характер гербов и в 1851 г. даже лично составил схему их построения, которую Бернгард Кене и воплотил блестяще в жизнь, придумав стройную систему украшений щита, по которым легко можно было определить статус, величину и месторасположение города, род занятий его жителей. Покончил Кене и с унизительной для городов выдумкой Эндена - губернский герб более не довлел над городским, а знал свое место - в углу щита.

Все бы хорошо, да жаль только, что Кене был волюнтаристом. Ряд эмблем (все античные и бытовые: прядильный станок, квадант) он счел негеральдическими и разом заменил пять гербов. Сюда же он зачислил и промышленные объекты, также классической геральдикой не предусмотренные, но находившиеся в семи гербах. И начать Кене, как теперь выясняется, решил с герба Кузнецка. Довести же этот герб до утверждения Императором не удалось - Герольдию накрыл девятый вал работы: переделать шесть сотен гербов России... Так и пролежал новый герб 130 лет в сенатских бумагах. Теперь же он - перед вами. Старый герб волей судьбы был спасен и очень скоро стал употребляться повсеместно: по Городовому Положению 1870 г. герб Кузнецка чеканился на знаках всех должностных лиц города, а вот в волостях у старшин, сельских старост, судей и заседателей на знаках красовался с 1861 г. герб Томской губернии. Носились знаки на цепи поверх мундиров, на пуговицах которых был герб губернский, также как и у студентов Кузнецкого уездного училища. С кузнецким гербом пуговицы были лишь у градоначальника. Герб Кузнецка стал и кокардой на фуражках виновников и полицейских. Кроме того, последние в начале века стали щеголять в белых мундирах с гербами, вышитыми на воротнике и обшлагах. А у рыскавших по уезду чиновников рыб - и зверьнадзора герб вышивался на плечах. Гордо нес герб и трехпалубный колесный пароход «Кузнецк», ходивший до Томска...

Кацюба Д.В. Кузнецкая породистая лошадь в гербе г. Кузнецка

//Историческое краеведение в школе и вузе.-Кемерово, 1994.- С.210-211

Якобы Борис Годунов, узнав, что жители покоренного города почти все занимаются кузнечным ремеслом, город этот назвал Кузнецком. Поэтому в нижней части герба города 1804 года - кузница. В верхней его части - стремительно бегущая знаменитая лошадь, получившая название кузнецкой.

Это довольно рослая, выносливая, с хорошим костяком, на невысоких, сильных, крупных ногах, с развитыми мускулатурой, грудью и прямой спиной лошадь. Она очень энергичная, подвижная. Широко использовалась для верховой езды, для запряжки и даже для войска.

Кузнецкая лошадь славилась по всей Сибири, эта порода была распространена не только в других губерниях Азиатской, но и в Европейской России, Туркестане. Своими достоинствами кузнецкая лошадь была известна давно, и многие годы ее изображение украшало герб города Кузнецка Томской губернии. Во время русско-японской войны вся артиллерия 4-го Сибирского корпуса имела в упряжке кузнецких лошадей, которые оказались самыми сильными и самыми пригодными для этой цели. Кузнецкий, Бийский,

Барнаульский уезды могли поставлять до 2500 голов лошадей для артиллерии, отвечающих всем требованиям, и до 6000 голов лошадей для обоза.

Кузнецкая лошадь до 1917 г. очень высоко ценилась: трехлетка стоила 100-200 руб., племенная лошадь - 300-400 руб., а призовая - до 1000 руб. Кроме знаменитой кузнецкой лошади, почти в каждом уезде Томской губернии были местные породы лошадей: бачатская, бийская, алтайская, змеиногорская, нарымская. У телеутов была распространена помесь кузнецкой лошади, которая называлась бачатской. Но она была меньше кузнецкой ростом и уступала ей в выносливости и силе. Все эти лошади являлись разновидностью кузнецкой и не представляли собой ничего особенного, за исключением нарымской, которая отличалась силой, выносливостью и хорошо развитой мускулатурой. По своей породе она была близка к тяжеловозам.

Крестьяне Сибири любили лошадей, ухаживали за ними и хорошо кормили. За это лошади платили им своей выносливостью. Тройка кузнецких лошадей проходила перегон в 30-40 верст между двумя станциями рысью без остановок за 3-4 часа, верхом на ней проезжали до 100 верст в сутки.

Летом лошадей содержали на подножном корме в табунах. Для выпаса табунов создавали поскотины, которые представляли собой огороженные изгородью площади пастбища от 4 до 9 верст по радиусу. После уборки хлебов ворота поскотины открывались, и до глубоких снегов табуны находились на свободе. В зимнее время особых помещений для лошадей не делали, строили обычные конюшни, где кормили сеном, а в дни выезда давали еще и овес или ячмень. Благодаря хорошему уходу, лошади были всегда «в теле». Разводили лошадей табунным способом в естественных условиях. Кузнецкие матки были совершенно дикие: сибиряки на кобылицах не ездили, это считалось чуть ли не позором.