Город - [3]

Изаат слез с повозки, подхватил Зейну и опустил на землю. Каим слез сам, забрал у матери сумку с тем, что осталось от их вещей после месяца путешествия. Изаат взял сумку себе и пошел к крыльцу. В одном из окон мелькнуло лицо и тут же пропало.

— Что нам говорить? — спросил Изаат и обернулся к замешкавшемуся Евору.

Евор не ответил. Глаза его закатились вверх, словно пытаясь углядеть левую руку Эрика, схватившую его за кудрявые вихры на макушке, на горле алела аккуратная полоса, из которой на грудь текли струйки крови. В полосе появился пузырь, лопнул, его сменили два других, тоже недолго проживших. Правая рука Евора дернулась, пытаясь достать отведенную руку Эрика, в которой блестело стальное лезвие с красной каймой. Из надреза вместе с хрипом вышли еще несколько пузырей, Эрик отпустил голову, и тело Евора упало под ноги задней пары лошадей, захрапевших и потянувших повозку в сторону. Завизжала повернувшаяся вслед за отцом Зейна. Изаат поднял взгляд с распростёртого трупа на идущего к нему Диму и понял, что сейчас умрет. Но человек в капюшоне прошел мимо, и нырнул в первую дверь левого крыла здания.

— Вы пока у телеги постойте, — по — деловому сказал Эрик и пошел к двери справа.

Побледневшая Дилен посмотрела на Изаата круглыми глазами:

— За что они его? — севшим от страха голосом спросила она.

Изаат открыл рот, но раздавшийся слева женский вопль выбил из его головы все мысли. Через пару мгновений вопль резко оборвался, словно женщине с размаху воткнули в рот кляп. Следом послышался глухой мужской вскрик, какое‑то грязное ругательство, что‑то загремело, снова закричали, и в этом голосе уже не было злобы, только боль. На секунду стало тихо, потом загремели и закричали справа.

Изаат прижал к себе дочь и сделал шаг назад. «Что они делают?» — колотилась в голове единственная паническая мысль.

Слева снова закричали, теперь глуше, видимо откуда‑то из глубины здания. Из правой двери вышел Эрик, нож в его руке уже не блестел, полностью покрытый матовой краснотой. Руки, живот и ноги налетчика густо усыпали мелкие алые точки. Он повернул голову к Изаату, на миг задумался, словно вспоминая, где мог раньше видеть этого человека.

— Кажется, они не смогут вас принять, — сказал он доверительно. — Вам домой далеко добираться?

— Ме — месяц… — выдавил Изаат.

Взгляд Эрика переместился на четверку лошадей.

— А на конях?

— Там пустыня… и травы нет, — ответил Изаат, лихорадочно соображая, почему его не убивают.

— Да и самим жрать что‑то надо… — задумался Эрик. Он посмотрел на левую часть здания и открыл рот для крика. — Э… этот… — пробормотал он, смешавшись, и снова повернулся к Изаату. — Как второго зовут не помнишь?

— Ди… Дима, — со второй попытки ответил Изаат.

— Димон! — заорал Эрик.

Через несколько секунд в окне третьего этажа появился капюшон.

— У тебя там жратвы нет? Людям домой ехать надо!

Дима высунул руку и показал на дверь, в которую он зашел минуту назад.

— Вторая дверь справа. Там, вроде, кухня была.

В этот момент дверь за спиной Эрика хлопнула, открывшись настежь, из прохода выскочил молодой парень и, подняв арбалет, всадил Эрику в спину стальной болт. Эрик покачнулся и с безмерным удивлением оглянулся.

— Ты что, сука, — спросил он с обидой, — меня с куропаткой перепутал?

Правой рукой потянулся за спину и выдернул болт, ушедший в плоть на удивление неглубоко. Парень упер арбалет в землю, потянул тетиву и тут же, обмякнув, сполз на землю. Эрик подошел к нему, выдернул нож из глазницы и зашел в следующую дверь.

Крики теперь неслись с обеих сторон. Они всё‑таки налетчики, с ужасом понял Изаат. Только они не люди. «Мутация», «евгеника», — всплыли в голове совсем ненужные сейчас термины.

Через минуту Эрик снова вышел, теперь почти полностью забрызганный кровью.

— Нашел еду? — все также деловито спросил он.

Изаат помотал головой.

— А чего ждешь? — удивился Эрик. — Дети когда последний раз ели? Мы выехали‑то в обед, а сейчас часов шесть уже. Давай, посмотри, о семье тоже надо думать.

Изаат медленно пошел к двери, не спуская взгляда с налетчика, но тот, уже забыв о нем, открыл новую дверь.

В проходе было пусто, только возле распахнутой левой двери лежал маленький синий тапочек. Изаат заглянул внутрь и тут же отвернулся. Ничего страшного он не увидел, только оголенные до колен женские ноги и красное пятно, расползающееся по полу, но воображение быстро дорисовало остальное. Вторая дверь справа, сказал он себе, просто чтобы хоть что‑то сказать и не дать подступившему безумию взять верх над рассудком. Еще несколько шагов по коридору, эта дверь тоже открыта, Изаат зашел внутрь и остановился. Прошла секунда, другая, пока все осколки безумного калейдоскопа сложились в понятную картину, Изаат согнулся и отправил на пол содержимое желудка.

— Что же это, господи? — сказал он вслух дрожащим голосом и попятился.

Рука сама захлопнула дверь, Изаат продолжил пятиться к выходу из здания. Перед глазами застыла картина кухни с какими‑то корзинами, большими кастрюлями на очаге, подвешенными над ними черпаками, большими и маленькими сковородками. К одной из корзин прислонился сидящий на полу дородный мужчина, обеими руками державший выползшие из распоротого живота синеватые кольца кишечника. Голова у него заканчивалась нижней челюстью и лежавшим сверху неправдоподобно длинным языком. Остальное валялось сзади, в корзине со свеклой. Рядом лежал еще один мужчина, с отрубленными по колено ногами. Кажется, он пытался ползти, потому что за ним тянулся кровавый след, а нижней части ног поблизости не было. Чуть дальше, за очагом Изаат успел заметить распластанную женскую фигуру, но к счастью никаких ужасных подробностей не разглядел.