Город оживших снов - [17]

Или все-таки он? Как известно, в тихом омуте черти водятся.

– Марин, что случилось?

Оказывается, Наташка, не спеша вернуться к наведению красоты, встревоженно наблюдала за мной.

Я стянула полосатую водолазку и, взлохматив и без того растрепанные волосы, села на кровать.

– Нет, ничего.

Подруга тут же подошла ко мне и, обняв, ткнулась подбородком в плечо.

– Не обманывай, Маринка, я-то тебя знаю. Говори прямо.

И тут я, конечно, не выдержала. История в моем изложении звучала несколько путано, но, разумеется, странно.

Наташка выслушала меня, не перебивая и хмуря аккуратные брови.

– Ты ошиблась, – твердо проговорила она, когда я закончила.

– Да нет! – Я волновалась, а поэтому начала горячиться. – Это был именно Юрка. Тебе не кажется странным, что он отрицал, что ходил куда-то? Значит, ему есть что скрывать.

– Глупости! – Наташка отстранилась и, встав, заходила по комнате. – Я уверена, этому есть объяснение.

– Я тоже так думала – до тех пор, пока не встретила его в холле! Он врал мне в лицо! Ты просто не хочешь смотреть правде в глаза!

Я тоже вскочила и остановилась напротив Наташки.

Ее глаза расшились, как будто ее неожиданно ударили.

– Ты… Да ты просто нам завидуешь! – выкрикнула она зло и, пробежав мимо меня, выскочила, хлопнув дверью так громко, что стекла в окнах жалобно задребезжали.

Вот и помирились!

– Наташа! – Я бросилась к двери, но подруги уже не было видно, и только гудел опускающийся лифт.

Дверь номера напротив распахнулась.

– Марина! Нельзя ли потише! Помните, вы здесь не одни! – сердито сказала классная, запахиваясь в шелковый цветастый халат. Видимо, и у нее приготовления к новогоднему вечеру шли полным ходом.

– Хорошо, Галина Дмитриевна, – буркнула я – что мне еще оставалось – и закрыла дверь.

Ладно, пойду приму душ, а Наташка остынет и вернется, ничего не случится. Распсиховалась, понимаешь ли, из-за пустяков.

Намыливаясь ароматным ежевичным гелем, я все время прокручивала в голове наш разговор. Две ссоры за один день – не многовато ли? Наверное, пора бить тревогу: наша с Наташкой дружба начинала трещать по швам и, возможно, не без моего участия.

Я вылезла из душа, вытерлась пушистым гостиничным полотенцем и уставилась на себя в запотевшее зеркало. Виден был лишь смутный силуэт.

Новый год получался странным. Я думала, встретить его с классом будет прикольно и здорово, но на деле постоянно случалось что-то незапланированное – то эти ужасные сны, то ссоры с Наташкой буквально на пустом месте.

Заглянув в комнату, я увидела, что Наташкино вечернее платье исчезло. Видимо, пока я была в ванной, она вернулась, переоделась и ушла, не дожидаясь меня. «Ну и ладно. Что мне, бегать за ней, что ли», – подумала я и тоже стала собираться.

К новогоднему вечеру у меня было приготовлено особое платье. Мы с мамой обошли, наверное, магазинов десять, пока отыскали его. Длинное, до самого пола, серебристо-зеленое, словно покрытое изморозью, с лямкой на одно плечо, оно сидело на мне идеально. Цвет как нельзя лучше подходил к моим глазам, тоже изменчивым – от дымчато-серого, полынного, до зеленого. Я надела платье и минут десять мучилась с застежкой – не предполагала, что придется управляться с нею самой. Затем достала из сумки туфельки, состоящие из множества серебряных ремешков, на небольшом каблучке, очень изящные и удобные, и села к зеркалу. Чуть-чуть пудры, чтобы придать коже матовую бархатистость, совсем немного серебристых теней – тут главное не переборщить, тушь, коричневатая помада и сверху – блеск для губ.

Нехитрые манипуляции, но из зеркала на меня смотрела загадочная незнакомка. Губы чуть приоткрыты, в глазах – ожидание чуда.

Теперь немного духов, и я готова.

Уже у выхода я еще раз оглянулась на себя в зеркало и потянула дверную ручку.

Дверь не поддалась. Не понимая, я подергала сильнее. Заперто! И точно, ключ не торчал из замка. Значит, кто-то вынул его и запер меня снаружи.

И я даже догадывалась, кто.

Один взгляд на часы подтвердил мои худшие предположения: вечер начался, все наши, живущие в этой части коридора, наверняка уже внизу, в праздничном зале, одна я – в своем нарядном платье и блестящих туфельках – вынуждена торчать здесь, в номере.

На всякий случай я все же поколотила в дверь. Мертвая тишина. Даже музыки, которая наверняка грохочет внизу, неслышно.

Заперта!

Ну Наташка! Подруга, называется! Ну нет, я не позволю так над собой издеваться.

Что же делать?

Самый логичный выход – позвонить на ресепшен. Я подняла телефонную трубку. Тишина. Абсолютная тишина – ни единого гудка. Я схватилась за мобильный и набрала поочередно номер классной, затем Мишку и, наконец, Наташку. Ни один телефон не отвечал.

Я с горечью швырнула телефон на кровать. Западня захлопнулась.

Я огляделась. Взгляд тут же уперся в большой прямоугольник окна, подернутый полупрозрачной пеленой воздушного тюля. Метнувшись к окну, я отодвинула занавески и потянула шпингалет. Рама раскрылась с большим трудом, и мне в лицо ударил порыв ветра, принесший множество мелких царапающих снежинок.

Я встала на подоконник и посмотрела вниз, на заснеженную улицу, освещенную яркими огнями. В комнату ворвались звуки музыки.