Город, над которым не светит солнце - [39]

– С этим участковый ваш разберётся, – Хромов закуривает, и маленький кабинет наполняется сизым дымом. Директор смотрит на это с нескрываемым раздражением, но капитан продолжает курить. – Значит, камер у вас нет. Кто работал в тот день?

– Так Татьяна и работала. Она одна у меня и продавщица, и кассирша, – директор поднимается. – Была бы возможность, я бы, конечно, нанял ещё продавцов, да платить нечем. Вот и работает Татьяна одна, почти без выходных. У самой трое детей, муж спился да помер полгода назад. Я, конечно, понимаю, что подворовывает она не от жизни хорошей, но вы поговорите с ней, поставьте на путь истинный…

Ни Борис, ни Роман уже не слушают директора. Полицейские выходят из кабинета и направляются в торговый зал. Краснощёкая Татьяна стоит за прилавком и смотрит куда-то в стену. Хромов останавливается перед ней и, глядя в пустые глаза, говорит:

– Татьяна, третьего сентября в магазин забежал мальчик, его преследовал преступник, – капитан затягивается, стряхивает с сигареты уголёк, но бросать на пол не решается, даже несмотря на то, что весь пол и так усеян мусором. Держит окурок в руке. – Вы видели это?

Татьяна хлопает ресницами, словно строит из себя глупенькую девочку. Хромов решает, что она и вправду туповата, но совсем не девочка.

– Не видала я ничего подобного. У меня каждый день по несколько сотен покупателей проходит, как я тут что увижу?

«Откуда в этом захолустье взяться сотням покупателей?» – подумал капитан и, с нескрываемым раздражением, задал уточняющий вопрос:

– Но мальчик забежал за прилавок, а потом зашёл в служебное помещение. Вы этого не заметили?

– Нет, ничего подобного не видела.

– Ясно, – резко отвечает капитан и всё же бросает окурок на пол.

Он разворачивается и направляется к выходу, стажёр идёт за Борисом. У самой двери Хромов останавливается, оборачивается и обращается к продавщице:

– Вот из-за таких, как вы, которые ни хера не видят, что происходит у них под носом, страну и просрали, – капитан резко раскрывает дверь и добавляет: – Хоть пыль протрите! Живёте в свинарнике, как уроды какие-то.

Краснощёкая Татьяна столь сильно шокирована словами капитана, что стоит, как вкопанная, и молчит. Тем временем капитан и стажёр покидают гастроном.

– Что-то вы разнервничались, Борис Николаевич, – говорит Роман, идя подле опера по мрачной улице. – Зря вы накричали на неё, может, она и правда ничего не видела.

– Понимаешь, Роман, таких людей, как эта Татьяна, совсем не интересует, что происходит вокруг неё, – Хромов вновь закуривает, думает, что последнее время слишком много курит. – Даже если она действительно ничего не видела, то могла хотя бы проявить заинтересованность. А то стоит вся из себя, а на деле – пустое место. И таких большинство. Не удивлюсь, если она по воскресеньям в церковь ходит.

– А при чём тут церковь? – интересуется стажёр.

– Церковь – это оплот лицемеров и лжецов, которых интересует только собственное благополучие. Рядом будут убивать и насиловать, а они палец о палец не ударят. Так же и эта жирная продавщица. Я уверен, что она видела, как мальчик забежал в магазин, а потом за прилавок, – на самом деле полицейский в этом не уверен, ведь в его сне прохожие не обращали на мальчика никакого внимания. А может, Хромову просто не нравится эта отвратительная тётка. Что, скорее всего, именно так и есть.

– Может, она действительно ничего не видела, – размышляет стажёр. – Ведь народу в магазине было много, она одна, всех обслужить надо.

Хромов останавливается, глубоко затягивает дым в лёгкие и осматривается.

– Где в этом посёлке ты видишь много людей? – капитан рукой обводит улицу. – Посмотри: улицы пусты, в окнах не горит свет. Какие тут люди?

– Так городок маленький, у людей свой неспешный режим. Думаю, местные рано просыпаются, с утра делают свои дела, а после обеда сидят дома, отдыхают.

– Ладно, – полицейский бросает окурок на асфальт. – Пойдём до вокзала прогуляемся.

– Зачем?

– Может, там камеры висят.

Они идут по улице Ленина. Хромов достаёт смартфон и смотрит на дисплей. Время девятнадцать тридцать, но постоянная темнота, окутавшая городишко, заставляет путаться во времени. Кажется, что часы замерли и в Озёрном вечная ночь, а местные жители никогда больше не увидят красоту рассвета.

Ещё несколько раз опер пытается позвонить в Петербург. Супруге, затем Полякову, но индикатор сигнала продолжает отсутствовать. Капитан убирает телефон и видит впереди очертания серого здания вокзала. Да, он уже был тут сегодня, и то, что с ним там приключилось, пугает его сильнее, чем вещность его сна. То, как мужичок растворился в воздухе, до сих пор мелькает у Бориса перед глазами, и этот образ заставляет шевелиться волосы на затылке. Чувство того, что он спит, до сих пор не покидает его, но тот факт, что он может прочитать любой текст, доказывает, что полицейский не во сне. Всё вокруг – реальное.

Служители закона поднимаются по широкой лестнице и входят в загаженный зал ожидания. Немногочисленные люди, которые ещё несколько часов назад сидели тут в ожидании электрички, куда-то растворились. «Видимо уехали», – думает Хромов, и эта мысль его веселит. Вся эта абсурдная ситуация была бы очень смешной, если бы не было так страшно. Капитан осматривает вокзал и не видит ни одной камеры. Видимо, для Озёрного камеры – это неподъёмная роскошь.