Город может спать спокойно - [56]

Часть третья Город может спать спокойно

В районном отделении милиции

Парню на вид пятнадцать-шестнадцать, не более. Он белобрысый, загорелый, с облупившимся от солнца носом. Говорит быстро, взволнованно. Дежурный райотдела милиции лейтенант Дюжев с трудом улавливает смысл его слов.

— У тебя что, прозвище это или фамилия — Говорков? — спрашивает он парня. — Фамилия? Будем считать, что с этим теперь ясно. А вот говоришь о чем, не пойму пока. Давай по пунктам и не так быстро. Если сможешь, конечно…

— Отчего же не смогу? — удивляется парень. — Я ведь почему так быстро? Не хотел много времени у вас отнимать. Но если вы не торопитесь…

— Что значит — не тороплюсь? — останавливает его лейтенант. — Я дежурный районного отделения милиции, и времени у меня в обрез. Но ты все-таки не тараторь, как пулемет.

Парень вздыхает и пытается говорить спокойнее, но при повторном рассказе его сообщение и самому ему не кажется уже таким значительным. А лейтенант, внимательно выслушав парня и поняв наконец причину его волнения, спрашивает:

— А зовут-то тебя как, Говорков?

— Лешей… Алексеем.

— Ну и как, по-твоему, Леша-Алексей, кто же это мог быть?

— Явно подозрительная личность, товарищ лейтенант…

— Может быть, и подозрительная, не буду с тобой спорить, но не явно, — уточняет Дюжев. — Для явной подозрительности пока мало оснований.

— Ну как же, товарищ лейтенант? А почему он при моем появлении…

— Застеснялся?

— Ага. Как же так — взрослый человек и застеснялся?

— Именно потому, что взрослый. Это для тебя и твоих сверстников игра в войну — дело серьезное…

— Почему же игра?.. Для нас это военная подготовка, учеба…

— Правильно, Говорков, учеба, но все-таки в форме военно-спортивной игры. Так ведь вы комсомольцы, и для вас это естественно. А ему сколько?

— На вид, пожалуй, сорок или даже пятьдесят…

— Великоват разрыв, — усмехнулся Дюжев. — На целое десятилетие. Хватит ему и сорока пяти, все равно возраст почтенный для подобных игр. Вот он и застеснялся, тебя увидев.

— Тогда ушел бы в другое место, а он снова вернулся, как только я замаскировался за кустами.

— А в том, что у него был компас, нет, значит, никаких сомнений?

— Уж это точно!

— Полагаешь, значит, что шел он куда-то по азимуту?

— Именно!

— От какой же точки?

— От старого дуба на Козьем пустыре. А пройдя шагов двадцать пять, снова вытащил что-то из кармана. Приборчик какой-то… В общем, очень подозрительно себя вел.

— Почему же — очень?

— Дай вид у этого типа…

— Не наш?

— Именно!

— А ты что в кино в последний раз видел?

— Вы, значит, в шутку все это?..

— Зачем же в шутку, я всерьез тебя спрашиваю, что в кино видел в последний раз?

— «Просчет тайного агента».

— Ну, все тогда!

— Это вы зря, товарищ лейтенант… Я не маленький…

— А ты не обижайся, раз не маленький. Скажи лучше свой адрес. Я к тебе завтра загляну, и ты мне то место покажешь. А сам никакого частного сыска больше не веди. Понял меня, Леша-Алексей?

— Понял.

— И никому об этом ни слова.

— Считаете, значит, что может быть…

— Нет, не считаю, что может быть что-нибудь серьезное. Скорее всего, полнейшей ерундой окажется. Но, как говорится, чем черт не шутит…

Лейтенант милиции Дюжев не без труда нашел квартиру Говоркова в старом доме на окраине Ясеня. Дверь ему открыл сам Алексей.

— Здравия желаю, товарищ лейтенант! — радостно приветствовал он Дюжева. — Поверили, значит?..

— Чему?

— Что я вам правду рассказал.

— А как же ты мог неправду рассказывать? Не знаешь разве, что за неправду бывает? Проводи-ка ты меня лучше на то место.

Не набросив ничего на плечи, в одной майке, Алексей вышел из дому и повел лейтенанта мимо забора из штакетника, ограждающего чей-то садик.

Солнце склонилось уже к закату. Длинные тени Дюжева и Говоркова, опережая их, причудливо изгибались на пустыре за последним домом окраины Ясеня.

— Вот тут я его и увидел в первый раз, — говорит Алексей, указывая на одинокое дуплистое дерево.

— А когда же во второй? — настораживается лейтенант.

— Сегодня ночью…

— Так… Нарушил мой приказ? Ну докладывай!

— А чего докладывать-то? Думал ведь, что вы мне не поверили, и решил добыть доказательства… Вот и засел с вечера в засаду. А когда решил уже, что не придет он больше, смотрю — тень чья-то под тем вон дубом. Пригляделся — он! И опять в руках у него что-то вроде компаса со светящимся лимбом. Выходит, что этот дуб в самом деле был ему ориентиром. Снова стал он шаги от него отсчитывать в сторону леса. Потом достал из кармана еще какой-то прибор. Думаю, что миноискатель…

— Карманный? — усмехается Дюжев. — Да ты видел ли настоящий-то?

— Не только видел, но и в руках держал на военных занятиях. А потому считаю, что у него был миноискатель… вернее, прибор какой-то вроде миноискателя, и на уши он себе что-то надевал. Не наушники ли, как в миноискателе?

— А поисковая рамка и штанга не нужны разве?

— Не обязательно ведь чтобы у него был такой же, какой у нас на вооружении? Может быть, особой шпионской конструкции, без штанги…

— Допустим, что ты прав. А что же он потом?

— Штырек какой-то в землю воткнул. А я захотел поближе подобраться, да на сухой сучок наступил…

— А его, конечно, и след простыл? — с досадой перебивает Говоркова Дюжев. — Видишь, чего стоит твоя самодеятельность? И твое счастье, что это был, видимо, не шпион, а то бы он тебя… Ну и сколько же шагов от этого дуба он отсчитал?