Город мертвых - [9]

Джоэл инстинктивно напрягся в слабой попытке вырваться, но это усилие стоило ему очередного провала в небытие.

Следующий приход сознания оказался более продолжительным.

Джоэл сумел трезво оценить безвыходность своего положения и не делал больше попыток вырваться. Он лишь скосил глаза, пытаясь оглядеться, запомнить путь, по которому его несло это низкорослое существо...

Он заметил, что небо стало совсем темным и с него уже начали срываться первые крупные капли дождя. Видно по всему – наступала пасмурная, ненастная ночь. Едва измученный болью и сомнениями юноша успел подумать об этом, как его носильщик вдруг остановился – они дошли до провала, образующего как бы устье пещеры, в глубинах которой горел огонь.

Помещение было просторным, квадратным. На ровном полу отсутствовали мусор и обломки камня. У дальней стены был сложен открытый очаг, в котором весело пылал огонь. Дым от него тянулся к потолку и исчезал в забранном металлической сеткой отверстии. Карлик опустил Джоэла на мягкую и чуть влажную кучу тряпья, наваленную поодаль от огня, а сам вразвалку прошествовал ко входу, потянул за что-то на стене, и сверху, перегораживая выход, вдруг с лязгом опустилась массивная решетка.

– Так будет спокойнее... – пояснил тот, обернувшись к Джоэлу, в котором, очевидно, нашел себе собеседника в полном отсутствии иных слушателей. – Сейчас, хе-хе, погреемся, полечимся... погода-то, смотри, портится... – Он просеменил к огню, чтобы подкинуть дров в очаг. Того, что юноша пришел в себя и настороженно следит за ним, он, видно, не заметил.

На улице действительно уже вовсю барабанил дождь. Резкий, прохладный ветер трепал его струи, кидая их на стены зданий, бледные зарницы далеких молний освещали руины своими вспышками. Джоэл вдруг поймал себя на том, что совершенно не боится. Его терзали иные, гораздо более резкие и неприятные чувства, чем страх.

Боль, отвращение и досада.

Легкое удивление от осознания того, что он слышит и понимает связную речь этого низкорослого лохматого существа, растворилось где-то на фоне вышеперечисленных чувств.

Он не хотел, чтобы эти руки касались его, он не испытывал ни малейшей радости оттого, что его хотят «лечить»...

Огонь тем временем принялся за подброшенные в него ветви, и вокруг стало гораздо светлей.

Карлик, будто прочитав мысли Джоэла, подошел к решетке, просунул руки под дождь, ополоснул их падающей с неба водой, а потом подошел к огню, высушивая покрытые морщинистой кожей ладони...

Что было дальше, Джоэл уже не помнил.

Тьма беспамятства навалилась на него.

Глава 5

Странная это была ночь.

Душа Джоэла будто отделилась от сгорающего в муках тела.

Возможно, он умирал?

Никогда, наверное, ему не удастся ответить самому себе на данный вопрос, но сквозь дурман беспамятства он слышал свой голос, который выкрикивал хриплые, злые фразы в ответ на осторожные прикосновения чужих рук:

– Отойди!.. Не прикасайся ко мне!..

Руки продолжали сновать по его телу, осторожно обмывая, ощупывая раны.

– Потерпи! – Голос был сварливым, недовольным.

– Кто ты такой... Что тебе надо? – в отчаянии от собственной беспомощности хрипел Джоэл, делая слабые попытки увернуться от этих рук.

Отблески пламени от костра освещали морщинистое лицо карлика с крючковатым носом и большими оттопыренными ушами, мочки которых еще оказались, ко всему прочему, заострены книзу.

– Я? – Он удивленно блеснул на Джоэла глазами. – Я Гуг. Просто Гуг... – многозначительно добавил он, не оставляя при этом своего занятия. В данный момент он прикладывал к рассеченной, посиневшей коже на ребрах Джоэла дурно пахнущую мазь, которая, в понятии юноши, имела больше общего с грязью, чем с лекарством. – А ты, вероятно, один из этих, хе-хе, металлических истуканов, да? – с ухмылкой осведомился карлик, пытаясь разговором отвлечь Джоэла от слабых, но беспрестанных попыток вырваться.

Джоэл не знал значения слова «истукан», но по интонациям почувствовал, что это что-то обидное, пренебрежительное.

Он начал было привставать, но заинтересованный взгляд карлика, в котором откровенно плясали веселые чертики здорового любопытства, осадил его.

Действительно, юноша был так слаб, что не мог бороться со своим мучителем, который по своей тупой наивности, вероятно, считал, что спасает его, обрабатывая саднящие и кровоточащие раны какой-то вонючей кашицей собственного производства.

Джоэлу вдруг мучительно захотелось, чтобы все это исчезло, кончилось, растаяло, как дурной сон. Он понимал, что наделал много глупостей и ничем не заслужил нового тела, но все равно запальчиво прохрипел в болезненном бреду:

– Ты нарушил процесс... моего перехода... в новую форму...

– Ну да... – соглашаясь, кивнул карлик. – Тебя бы разорвали на куски, а потом... – он на секунду задумался и вдруг спросил совершенно серьезно, даже с некоторым оттенком сожаления и грусти в голосе: – А зачем тебе так необходимо это новое тело?

Даже сквозь дымку боли Джоэл не смог скрыть своего презрения...

– Я хочу стать... Способным Выжить!.. – вытолкнул он тягучие, рваные слова, которые натужно вышли сквозь пересохшие, обметанные начавшейся лихорадкой губы.