Город мертвых - [61]

Лошади были настолько глупы, что Нэнси хотелось смеяться над ними, но она не могла. В теории она вполне понимала психологические и эмоциональные причины смеха, но смех был свойством людей, еще одним индикатором недостатка серьезности и того, как легко они отвлекались. Коммунитарии могли имитировать смех, чтобы притвориться людьми, которых они заменили, однако смех никогда не отвлекал их от исполнения своего долга, от смертоносного крестового похода. Со смехом или без, люди были невнимательными, безголовыми, ничего не понимающими придурками, ничуть не лучше лошадей.

Длительное время она имитировала смех, усердно в нем практиковалась, чтобы быть убедительной в случае, если в определенный момент ей понадобится притвориться веселым и беспечным человеком. И раздавались только свист щетки, скрип колес и сиденья кресла, шепот и шорох ветра, а еще ее смех, и летели снежинки, исчезающие на полпути, и были наблюдающие лошади, глупые лошади, которых так легко развлечь.

44

Эддисон Хок, любитель истории вкупе с традициями, никогда не боялся перемен. Периодически он с подозрением относился к их причинам, часто не верил в их ценность, но не боялся. До нынешнего дня. Копии людей, создаваемые в лабораториях, наноживотные, мгновенно пожирающие своих врагов… Это ужасное видео, снятое одним из Всадников, похоже, поддерживало страх того, что, если конец человечества не начался в Рейнбоу-Фоллс, если эту войну еще можно выиграть, победа будет недолгой и конец света развернется где-то в другом месте, и начнет его новое поколение этих созданий или нечто в равной мере постчеловеческое, но только хуже.

Он не знал, как относиться к Девкалиону. С ним поделились фамилией Франкенштейна, которую пока не сообщали ни людям в доме Сэмплсов, ни работникам KBOW. Будучи издателем и редактором, Эддисон Хок жил информацией, он работал с ней, однако впервые столкнулся с опасностью информационной перегрузки.

Когда Эддисон услышал, что дюжину младших детей Всадников – возрастом от четырех до одиннадцати – забирают в дом Эрики, то понял, что речь идет о красивой хладнокровной женщине, с которой чуть раньше столкнулся у булочной Джима Джеймса. Он не знал никакой другой Эрики в Рейнбоу-Фоллс. Поэтому вызвался отправиться с Девкалионом, чтобы остаться с Эрикой, помочь ей с этими детьми и теми, кого привезут позже.

Детей усадили на скамейках в задней части фургона, Эддисон ехал в кабине с Девкалионом. Ему дали понять, что гигант знает короткий путь, способ объехать оцепление на дорогах, но этот вид перемещения – телепортация – был таким же беспрецедентным, как и все, что произошло сегодня днем. Ведя машину по подъездной дорожке Сэмплсов в сторону улицы, Девкалион сказал что-то о стреле времени, непрерывной на квантовом уровне, о том, что каждый миг содержит одновременно все прошлое и все будущее. А потом они, повернув влево, на улицу, в ту же секунду очутились на подъездном пути к дому Эрики, в четырех милях к северу от города, и припарковались у крыльца ее особняка.

Явно осознавая, что Эддисон шокирован до полного ступора, Девкалион сказал:

– Вселенная началась с невыразимо плотной точки материи, которая была мыслью – концепцией – в той же мере, что и материей. После Большого взрыва, расширения во всех направлениях на протяжении миллиардов лет точка материи стала Вселенной, известной нам. Но на фундаментальном уровне, поскольку она все время присутствует в полном объеме в любой отдельно взятый момент, Вселенная все еще является той самой плотной точкой, равно как и всем тем, чем успела стать за период расширения. Поэтому, будучи огромной, Вселенная одновременно и мала, а все места прошлой точки являются одним и тем же местом. Дом Сэмплсов находится на расстоянии шага от дома Эрики, который в шаге от Гонконга, в шаге от Марса. Достаточно только знать, как жить в реальности Вселенной в обоих состояниях ее существования.

Эддисон был человеком текста и слова, но в этот миг лишился дара речи. Затем сказал:

– Я выведу детей из фургона.

Эрика ждала их на крыльце.

Когда Эддисон последовал туда с ребятишками, она, похоже, удивилась – и, как ему показалось, была рада – его появлению.

Холодный ветер сушил губы, щипал за щеки, между тем Эрика все равно задержала детей Всадников на крыльце, старательно объясняя им, что в доме они встретят еще одну маленькую девочку, такую же, как и сами, но, кроме того, очень особенного маленького мальчика. Этот чудесный маленький мальчик, сказала она, пережил много страданий, в основном потому, что отличался от других детей. Она сказала, что он очень стесняется своей внешности, что его чувства легко задеть и что он всегда хотел иметь друзей и быть для кого-то другом. Ей известно, что все дети Всадников знают об Иисусе, и она напомнила им о том, что Иисус ценил доброту, а не внешность. Он ценил доброту даже больше хорошей поездки на славной лошади. Эрика сказала, что как только они узнают этого особенного маленького мальчика, то полюбят его. Но заметила также, что, если он вдруг покажется им очень страшным после того, как они его узнают, это случится лишь потому, что он улыбнулся. У него очень неудачная улыбка. Он попытается не улыбаться, ведь не желает пугать людей, однако иногда он просто не в силах сдерживаться. Так что, если вдруг покажется, будто он хочет проглотить всех заживо, не нужно пугаться, он всего лишь так улыбается.