Город мертвецов и другие истории - [2]

Как будто все человечество остановилось, чтобы задуматься. Чтобы посмотреть на творения своих рук, и вспомнить, ради чего или ради кого наука ложилась на эту землю.

Сотни и тысячи людей не жалели ничего, лишь бы послушать, всего лишь услышать своих отцов.

Это было то время, которое можно было без обиняков назвать Великим.

Остановились войны, прекратилась борьба человека с человеком, человека с природой и, что самое главное – человек прекратил сражаться с самим собой.

Одно изобретение положило начало времени перемен.

Наташа погибла в 2009-ом…

Нет смысла описывать мои ощущения, чувства. Всю пустоту сознания, черноту мыслей, недели депрессий, попытки суицида и душевные муки в «доме с желтыми стенами» уже описаны тысячью и одним способом. Как бы мне хотелось не знать ни одного из них, не «испробовать» их все на себе

Я не знаю, как описать свое везение. Свою удачу, снизошедшую в тот момент, когда, по окончании лечения, я снова запил. Не так сильно, конечно, как это было в первые недели одиночества. Но каждый день, после работы, после жалкого офиса, пахнущего техникой, компьютерами, тонером и тошнотворным запахом пота и курения; каждый день я приходил и напивался. Просто чтобы уснуть, это было мне необходимо. Потому как иначе просто быть не могло. Нет нужды идти дальше – Вот он, Конец всего, прямо Здесь и Сейчас! Какой смысл в нашей жизни? Да нет его просто. Всего лишь очередной вид тараканов и крыс, превзошедший всех остальных только из-за того, что был одарен таким проклятьем как интеллект. Разве нужен был тигру интеллект, чтобы охотиться? Чтобы жить так, как предписала мать-природа и убивать ровно по одной лани на свой цикл голода? Разве нужен интеллект птице, чтобы чувствовать полет, восходящие и нисходящие потоки воздуха, чувство свободы? Разве нужен интеллект, чтобы быть счастливым?

Павел был одним из немногих, кто не отвернулся от меня. Сейчас я чувствую себя в бесконечном долгу перед этим человеком, приходившим практически каждый день ко мне после аварии, во время лечения, после лечения. Его жена не понимала, когда он говорил, что «Он просто остановился. Ему нужна помощь, иначе он пойдет назад».

Мечтатель в детстве, реалист в юношестве и один из исследователей в Институте им. Профессора Н. Г. Иванова в настоящем.

Уже год, как я работал в Институте администратором безопасности.

Без нового имени, без поддельного паспорта, без следов прошлого. Только с помощью хорошего и единственного друга. Это было тем немногим, что подняло меня из ямы отчаяния.

Шрамы на сердце и в душе более не кровоточили. Шрамы на руках и груди лишь изредка напоминали о себе. Как странно – что бы с человеком не произошло, всегда можно наполнить его взор смыслом, его губы – улыбкой, а голову памятью. Но вот от последнего я как раз и отказался.

Любовно взращенная амнезия расцветала иллюзией счастья в моменты, когда пустота в сердце казалась единственной радостью, всего лишь отсутствие боли давало силы на следующие шаги.

Лишь тени снов по утрам пытались поставить все на свои места.

В 2010 случилось нечто. Профессор Иванов закончил труд всей своей жизни. Вышла первая серийная модель «Феномена». «Феномен-1» представлял собой все тот же дисковый телефон, с дополнением в виде некой док-станциии, к которой подсоединялись все те же соединительные кабели. Все модели этих самых док-станций, вплоть до недавно вышедшей «Феномен-3» могли подключаться к обычным дисковым аппаратам. Но, что самое главное, – все эти модели были упакованы в титановый корпус, не имеющий никаких стыковочных швов, болтов, соединителей. То есть вообще ничего, не считая дисплея с надписями «Online» и «Offline».

Говорят, что конкуренты пытались разобрать первые «Феномены», но при открывании его, срабатывал механизм, отвечающий за безопасность прибора и выжигал всю начинку на материнской плате.

– Скажите, профессор, почему именно дисковый аппарат? Вы ведь знаете, что наши зарубежные товарищи платят за них гораздо больше, чем жители России, которые могут приобрести лишь базовую модель «Феномена». Не говоря уже об их проблеме с тональным режимом.

– Это сложный вопрос. Особенно в области коммерческой деятельности, в которой я ничего не смыслю, – смеется. – Все дело в импульсе. Только с его помощью я смог связать феномен-сигнал и входящие-исходящие сигналы в едином устройстве. Тональный режим – это всего лишь набор цифр, который не может быть преобразован в голос «феноменов». Отсюда и выбор аппарата – современные модели не зря называются «цифровыми» – они лишь эмулируют импульс, подстраиваются под него, потому сигнал в них и отсутствует. Во-вторых, я ретроград и патриот своей хоть и несовершенной, но все-таки любимой страны. – Смеется и улыбается, глядя в камеру.

– Отличный ответ, Николай Геннадьевич. И еще один вопрос – на сегодня последний. Как Вы относитесь к самому большому в истории человечества кризису веры, появившемся в результате общения сотен людей со своими умершими родственниками?

Техник ходил по моей квартире уже три часа, вымеряя идеальную длину для проводов.

– Может оставить все, как есть? – спросил я, несмотря на то, что это меня, в принципе, совсем не устраивало.