Город Масок - [46]
— Я ничего не мог поделать, — раздосадованно сказал Люсьен. — Я, похоже, был немного не в себе, прыгая в канал, и, когда очутился в ее мандоле, у меня не было времени на раздумья. И уж точно я там не веселился, можешь мне поверить.
Они впервые были так близки к тому, чтобы поссориться, и остаток пути проделали в полном молчании.
Гвидо Парола переехал в дом Эджидио. Герцогиня проследила, чтобы за его отцом присматривала сиделка, и теперь, находясь в безопасности, он почувствовал настоящее облегчение. Было маловероятным наткнуться на ремского посла в Школе Мандольеров или в домах братьев, возвышавшихся над маленьким каналом. Сразу в день переезда он поступил в Школу, Эджидио и Фиорентино стали его спонсорами. Теперь они были ему будто два крестных отца. Правда, был один неприятный момент — сразу после ухода Герцогини, когда Эджидио подробно объяснил ему, что они сделают с ним, если он еще хоть раз попытается причинить ей какой-либо вред, но с тех пор они стали настоящими друзьями.
И теперь наступило время его первого урока на воде, перед самым заходом солнца.
— Да ты просто рожден для этого! — сказал ему Фиорентино после часа, проведенного в собственной мандоле, которой на этот раз управлял Гвидо. — Конечно, тебе еще предстоит выучить все красивые штучки, но мне кажется, что мы сделаем из тебя лучшего мандольера.
Эджидио кивнул.
— А сейчас давайте отправимся в твой ресторан, брат.
Одно из своих зеркал Родольфо постоянно оставлял наведенным на Монтемурато. Он настроился на доктора Детриджа и постоянно присматривал за ним. когда тот передвигался по окруженному стенами городу. Со времени покушения на Сильвию Родольфо очень сильно опасался за ее безопасность и был уверен, что старый страваганте мог бы подать несколько хороших идей по этому поводу. Но Детридж был напуган тем, что, избежав смертного приговора за колдовство в одном мире, он может Подвергнуться той же самой опасности в Талии. Даже теперь, когда отсутствие тени больше не могло выдать его, он старался вести себя как можно незаметнее.
Перед тем как они с Люсьеном покинули Монтемурато, Родольфо дал Уильяму Детриджу небольшое карманное зеркало. Елизаветинец не хотел принимать подарок, но этот объект вряд ли бы сочли компрометирующим, даже если бы кто-нибудь нашел его среди вещей доктора. хотя, может, и немного необычным. Сейчас Родольфо пытался установить с ним контакт.
Он стоял, не отводя взгляда от зеркала, показывавшего Монтемурато, тихонько бормоча формулы, пока оно не показало лица доктора.
— Мастер Родольфо! — выдохнул старик. — Слава богу! Вы должны помочь мне!
— Что, что случилось? — спросил Родольфо, обеспокоенный испугом, ясно читавшимся на лице Уильяма Детриджа.
— Они готовят костер! — ответил он. — И я опасаюсь, что он предназначен для меня!
Глава 13
СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР
Путешествие в Венецию приближалось, и у Люсьена оставалось всего несколько дней для того, чтобы привести мысли в порядок и подготовить Родольфо к своему длительному отсутствию. Он был вдохновлен перспективой увидеть реальную Венецию и тем, признался он себе, что сможет отдохнуть от еженощных приключений. В последнее время всякий раз, когда он пытался отоспаться днем, его мучили кошмары о человеке с кинжалом на мандоле Герцогини.
Он не мог поверить тому, что услышал, когда Родольфо сообщил, что несостоявшийся убийца прощен и сейчас учится в Scuola Mandoliera.
— Но как это возможно? Разве он не опасен?
— Больше нет, — ответил Родольфо. — Сильвия приручила его — он готов есть с ее руки.
— Но разве его не накажут? А что насчет того, кто его нанял? Это ведь был ди Киммичи, верно? — Люсьен почувствовал, что его героический поступок, пусть и несколько случайный, был напрасным.
— Я думаю, что он наказан, — ответил Родольфо. — Ведь если он искрение раскаялся, то что может быть хуже того, чем всю жизнь сознавать свое предательство? А что касается ди Киммичи, то Сильвия собиралась публично судить его, но я убедил ее, что есть и более утонченные способы отомстить. И Герцогиня согласилась, что людям не стоит знать про подмены.
— Так вы считаете, что теперь она вне опасности? — спросил Люсьен.
— Хотелось бы, — мрачно ответил Родольфо, — но пока я в этом не уверен.
— Я вот что хотел сказать… — начал Люсьен, — с завтрашнего дня я, похоже, на некоторое время потеряю возможность перемещаться в Беллецию. Мои родители берут меня в путешествие — на каникулы. Я ведь не смогу попасть в Талию, если покину свою Англию?
Родольфо внимательно посмотрел на него.
— Так тебе стало лучше в твоем родном мире? — спросил он.
— Вроде бы, — ответил Люсьен.
И куда они повезут тебя?
— В Венецию.
Родольфо улыбнулся.
— Так значит, ты все равно будешь в Беллеции, если так можно выразиться. И когда вернешься, обязательно расскажешь, столь же красив наш город в твое время.
Уильям Детридж оставил свою лошадь на материке и нанял лодку, чтобы добраться до Беллеции.
Он покинул Монтемурато прямо среди ночи и все еще сильно опасался за свою жизнь. Детридж решил отправиться к мастеру Родольфо, теперь это казалось ему гораздо более безопасным.
Даже спустя полтора года он путал Талию этого измерения с Италией его родного.
