Город Масок - [27]

— Лючиано, это мой дедушка. — сказала она — Он делает лучшие пирожные на всем острове.

Некоторые из его рецептов передаются из поколения в поколение и являются большим секретом, правда, дедушка? Я надеюсь, ты откроешь мне их хотя бы перед смертью, а?

— Так ты собираешься стать кулинаром? — удивилась бабушка. — Я почему-то была уверенна, что мандольером.

Теперь была очередь Арианны краснеть, и она ненадолго притихла. Ей было нелегко осознавать, что тетя Леонора рассказала всей семье об ее приключениях в Запретный день. И как много, в таком случае, они знали про Лучано?

Но сейчас она была единственной, кто ощущал дискомфорт. Все сидели за большим каменным столом в саду на заднем дворе, полном глиняных горшков с красными цветами и прочей яркой зеленью. На фоне белых стен они смотрелись просто великолепно. Люсьен был уверен, что, если бы дедушка Арианны жил в Мерлино, где все дома были белыми, он бы покрасил свой в ярко-розовый: он был именно таким человеком. Невысокого роста, с кривой ногой, которая делала его еще ниже, он со своими кустистыми седыми бровями все равно оставался впечатляющей фигурой.

И он делал лучшие в мире пирожные.

— Попробуй вот эти, — предложил он Люсьену, указывая на хрупкие засахаренные пирожные в форме полумесяца. — Я сделал их с лимонной начинкой.

Пирожные, часть из которых напоминала привычные бисквиты, подавали с прозекко. Вытянув ноги, Люсьен пил колючее вино со сладкими пирожными, наслаждаясь ароматами сада и греясь на солнышке. Он не мог припомнить, когда был более счастлив.

* * *

Джулиана была в ужасе.

— Ты навлечешь на меня страшные неприятности. Энрико! И не только на меня, но и на мою семью. Я поклялась Герцогине, и она выполнит свою часть договора. Если она узнает, что я проговорилась, мы будем изгнаны из города!

— Ты слишком сильно переживаешь, дорогая, — отвечал жених, поглаживая ее по голове. — Эта Герцогиня уже стара. Она не будет жить вечно. И кто сможет навредить нам, когда ее не будет?

Джулиана совсем не была убеждена в этом. Но 0 прятала свою тревогу под маской. Герцогиня была совсем нестарой, и ей показалось очень подозрительным что Энрико заговорил о ее возможной смерти. Джулианна никогда точно не знала, чем ее жених зарабатывает на жизнь. Он учился на конюха, но переехал в Беллецию, где лошади были запрещены еще двести лет назад. Она знала лишь, что он выполняет работу для ди Киммичи, но не знала, что это за работа, и сейчас была очень напугана.

В посольстве их приняли гораздо быстрее, чем в последний визит Энрико. Теперь его имя кое-что значило для посла, и то. что он пришел не один, а со стройной молодой Девушкой, совершенно не помешало.

— Ах, моя дорогая, — сказал посол, после того как Энрико представил их друг другу. — Как хорошо, что вы смогли прийти. Не хотите ли немного вина? — он налил вина в свои лучшие серебряные бокалы. — А теперь я хотел бы услышать все. что вы сможете припомнить о последнем Венчании с Морем.

* * *

Торроне был совершенно не похож на остальные острова. На них кипела жизнь и движение, а на этом, самом маленьком, царили тишина и покой. Так же, как и везде в Лагуне, здесь были туристы и несколько лотков, где они могли купить еду, питье, стекло и кружева, и даже мерлиновые кинжалы. Но почти все люди направлялись куда-то вдоль канала, к церкви. «На самом деле, это собор, но он не больше церкви», — пояснила Арианна.

Ее покинула обычная прыть, и, вместо того чтобы бежать впереди всех, она отстала, боясь показаться на глаза своей семье. Впереди шли ее братья, беседуя с Леонорой и оставляя за собой легкий запах рыбы. Они остановились у маленького белоснежного домика, и симпатичная женщина средних лет вышла посмотреть кто пришел.

Через мгновенье она подбежала к Арианне и заключила ее в объятия. Почувствовав себя одиноким и соскучившимся по дому, Люсьен отвернулся. Что он делал здесь, за тысячи миль и сотни лет от дома?

Но Валерия, мять Арианны, встретила его очень тепло. Казалось, она испытывает перед ним что-то вроде благоговейного страха с тех пор, как ей с казали, что он пользуется покровительством синьора Родольфо, но это не уменьшило ее гостеприимства.

— Томмазо, сбегай за отцом. — попросила дома — Он как раз должен закрывать музей.

— Но мама, я бы хотела, чтобы Лючиано посмотрел наш собор. — возразила Арианна, вновь ставшая собой, как только увидела, что мать явно рада снова видеть ее.

— Ну хорошо. Вы двое отправляйтесь с ним а я тем временем начну готовить. Вы ведь задержитесь в поедете с ними, правда?

Пока Люсьен и Арианна шли к собору, местные жители приветствовали «дочь острова». Ее выходка была прощена, и каждый островитянин старался поцеловать ее или дружески похлопать по плечу. Арианна оказалась в своей стихии. И Люсьен понял, почему она стала такой самоуверенной: все на острове относились к ней по-особенному и уделяли ей массу внимания. Но все эти люди были значительно старше ее. Более-менее молодые встречались лишь среди туристов, спешивших к собору.

Они сначала заглянули в музей, где невозмутимый сероглазый мужчина приветствовал их, сразу же заключив Арианну в объятия, с еще большей, чем все до него, любовью. Джанфранко был очень рад их видеть и решил лично показать собор Люсьену. Поскольку уже подошло время закрытия, они подождали, пока выпроводят последних туристов и вошли в собор в одиночестве.