Город, который забыл, как дышать - [20]

Джозеф сидел на корточках рядом с Тари и показывал, как надо сматывать леску. Шаги. Джозеф резко обернулся и увидел здоровенного парня в форме сержанта королевской полиции: руки по швам, ботинки сверкают на солнце. Темными волосами и смуглой кожей он смахивал на индейца. На ходу сержант разглядывал оснастку и мачты промысловых судов. Потом его внимание привлекли чайки. Из куч, намытых на скалистый берег, они вытаскивали рыбешек — живых и дохлых. Две чайки ссорились, пронзительно крича и хлопая крыльями.

Сержант подошел, улыбнулся и сказал:

— Здрасте.

— Здравствуйте. — Джозеф поднял взгляд и попытался изобразить учтивость. Он был на взводе, нервы расходились. Прошлой ночью его мучили кошмары, снилось, будто он тонет в густой, словно кисель, воде, и его затягивает на дно. Джозеф просыпался, снова засыпал и видел тот же сон.

— Ничего погодка.

— Да уж. — Джозеф мимоходом оглядел сержанта, прикидывая его рост и вес — метра два и килограммов сто, не меньше.

— Так и держи леску, солнышко, — сказал он дочери. Джозеф выпрямился, напряжение сменилось слабостью в коленях. — Слишком не перегибайся, — предупредил он, когда Тари осторожно заглянула за край пристани, чтобы посмотреть на красно-белый поплавок. Шесть мелких и крупных рыбин вились вокруг наживки. Вода была зеленоватой, но чистой, каждый камень на дне просматривался.

— Пап, я рыб вижу!

— Ага, вон они.

Сержант хмыкнул и покачал головой. Он снял очки и зацепил их дужкой за нагрудный карман.

— Любит ребятня рыбачить.

— Ой, не то слово! — Джозеф окинул взглядом живописные окрестности. — У вас здесь, похоже, дел невпроворот, — заметил он с легкой иронией.

— Да не то чтобы. Я тут вроде как на каникулах. Жене отдохнуть надо.

Джозеф вгляделся в большие карие глаза сержанта, в его мягкие и при этом хищные черты, но не смог определить, шутит тот или нет. Если это и шутка, то довольно плоская.

— Поймали чего? — спросил сержант.

— Мы только пришли.

Полицейский следил за тем, как Тари болтает леской в воде.

— Мойвы — тьма тьмущая. Вот там спуститься и хоть пакетом лови, — сказал он.

Джозеф втянул ноздрями воздух.

— Ветра сегодня вроде не будет.

— Ага, только запашок тут не того.

Две чайки у них над головами летели низко, одна за другой.

— Ишь, пир устроили. — Сержант задрал голову. — Эй, куда мой ужин потащили? — Он погрозил чайкам кулаком и посмотрел на Тари. Она заулыбалась и опустила глаза на его широкий ремень с кобурой.

— А у меня детишек нету, — сказал полицейский. — Такие дела. И не рыбачил я никогда. Ни разу. Кто я после этого?

Джозеф не знал, что ответить.

— Тут нерка водится. Скользкая такая. Это я точно знаю. «Нырка» по-тутошнему. Еще селедка бывает. Только ее поди поймай. И окунь морской ходит. Но вы, небось, сами знаете. Скорей русалку встретишь.

— Окуней надо отпускать обратно в море.

— А, так вы в курсе.

— Я инспектор рыбнадзора в Сент-Джонсе, так что не беспокойтесь, правила мы знаем.

— Ну, тогда у вас знаний целое море. В тихом омуте черти водятся, а?

— Наверное, — согласился, смеясь, Джозеф и подумал: «Что бы это значило»?

— Клюет! — взвизгнула Тари, задрыгав ногами. — Папа, папа, я поймала!

Синяя удочка выгнулась дугой. Тари отчаянно вцепилась в нее руками и откинулась назад.

— Папа! — завопила она в восторге и ужасе.

— Сматывай леску, пупс. — Джозеф нагнулся над водой, от близости к краю закружилась голова. Примерно на метровой глубине, широко разинув пасть, рвала крючок уродливая рыба в темно-зеленых пятнах. Толща воды мешала определить размеры, но это несомненно был морской ерш.

— У меня не наматывается! — захныкала Тари. Она стиснула зубы, но леска не шла. — Тяжелая!

Когда Тари было года четыре или пять, она всякий раз упрямо говорила: «Я сама!», если отец пытался помочь ей крутить катушку. Давно Джозеф не вспоминал об этом. Он потянулся, схватил леску, намотал на запястье, вытащил рыбу и с удивлением заметил, что у ерша на боку проступают красные пятна.

— Ух ты! — воскликнул сержант в преувеличенном восторге, чтобы порадовать Тари. Хотя и его, похоже, заинтересовали странные метки. — Вот это ершище! В жизни такого не видал. Прямо в книгу рекордов.

Джозеф плюхнул рыбу на бетонный причал. Она не двигалась, лишь обреченно шевелила жабрами, время от времени показывая багровые внутренности.

— Это я поймала! — Тари вдруг посерьезнела и наклонилась поближе, чтобы рассмотреть добычу. — А можно мы ее себе возьмем?

— Рога не трогай, — предупредил Джозеф. — Порежешься.

— Ой!

— Первый раз вижу, чтобы с красными пятнами, — заметил сержант.

Джозеф осторожно прижал носком кроссовки голову морского ерша и присел на корточки, чтобы вытащить крючок из упругой губы. Рыба была как-то уж слишком уродлива. Чешуя переливалась бурыми, золотистыми и грязно-белыми полосами и была бугристой, жесткой и колючей. Красные пятна по бокам пришли в движение, когда Джозеф стал дергать крючок.

— У нее кровь! — крикнула Тари. — Ф-ф-фууу!

— Нет, — поправил Джозеф, приглядевшись к странным перемещениям пятен. — Это просто окрас такой.

Морской ерш дергался вверх-вниз, словно его било током. Он выскользнул из-под кроссовки Джозефа, подпрыгнул и мокро шлепнулся на бетон. Джозеф за леску подтянул его к себе. Тяжелый удар сотряс пристань, и ерш издал вязкий булькающий звук.