Город, который боролся - [121]

— Ты тоже недооцениваешь тех, от кого получаешь удовольствие, — продолжал Билазир, издевательски поглаживая своего товарища сзади по шее.

Сириг хитро улыбнулся.

— Это не то, а вот если бы тут были женщины… — На этот раз он опустил слово «господин», разговаривая с Билазиром как мужчина с мужчиной. — И как вы возьмете это существо, Чанну?

— Медленно и со вкусом, дурак, как и следует смаковать все, что доставляет удовольствие: вино, женщину, месть. И на «Паутинеужаса», когда мы улетим, — ответил Билазир.

Брови Сирига поднялись от удивления.

— Вы считаете ее достойной рожать вам рабов, господин? — спросил он.

— Множество. Мужское потомство будет кастрировано — из него получатся такие же евнухи, как медики, — а женское вновь будет рожать от Божественного Семени. Через четыре или пять поколений при тщательном отборе они смогут стать кольнари низшей касты. Мне нужно будет получить удовольствие, чтобы расслабиться после проделанной работы, — добавил Билазир.

Сириг, больше не нуждавшийся в объяснениях, кивнул. Им предстоит разрушить станцию и немедленно отправиться на Бетель. Флот Центральных миров обыщет все эти звезды, как только там узнают о гибели SSS-900-С. Клану придется проделать очень долгий путь, чтобы выждать среди безлюдных неисследованных звездных систем, пока он сможет использовать это сокровище и значительно увеличить свою силу, освоив его. В неисследованных звездных системах много сырья и энергии, если ты располагаешь необходимыми инструментами, а Вселенная невообразимо велика. Этот вояж станет громадным шагом к тому дню, когда скамвермины Центральных миров превратятся в беженцев, а Божественное Семя — в силу, оплодотворяющую и заполняющую мир за миром. Эта война с целью полного уничтожения противника будет вестись столько, сколько потребуется.

— Так что оставь меня, — сказал Билазир. — Проследи за подготовкой к погрузке. А я пойду поговорю с двумя скамверминами.

Охранявшие их кольнари, казалось, попросту не хотели позволить им самим выйти за дверь. Узников всегда вышвыривали через порог увесистыми затрещинами. Пока Чанна с Амосом умудрялись устоять на ногах, что, казалось, только сделало толчки еще энергичнее. Чанне даже пришло в голову, а не поспорили ли их стражники, кто из них упадет первым. Подобное обращение раздражало ее и наверняка разъярило Амоса так, что он едва терпел, ведь он родился в знатной семье, где строго соблюдались правила этикета.

Последняя дверь вела в парк, одну из жемчужин SSS-900-С. Там Амос чуть выпрямился, едва не улыбнувшись. Здесь были озера, несколько небольших рощиц и луга. Ручей тек из саванны в миниатюрный экваториальный лес через прерию в размытые границы классического деревенского сада, расположенного прямо у входа. Цапли вышагивали в тростнике вдоль берегов реки в поисках рыбы, выпрыгивающей за стрекозами. Необычно сильно пахло свежей зеленью. Вдали виднелась голова небольшого оленя, обгладывающего побеги. Воздух был наполнен звуками птичьего пения. Обычно здесь проходили пикники и раздавались детские крики. Теперь же на них сверху вниз были направлены плавно покачивающиеся плазменные ружья.

— Ждите милости достопочтенного господина, скамвермины, — раздался из динамика голос кольнари.

«О-хо-хо, — подумала Чанна, а ее живот свело, как при рвоте, — как это скверно звучит». Они с Амосом не раз обсуждали, что делать во время допросов, но у нее остались сомнения, сможет ли он контролировать свой темперамент.

«Что касается меня, я вынесу все, что выпадет на мою долю. И еще станцую на их могилах», — злобно подумала она.

— Взбодрись, дитя, — прошептал голос Симеона в ее внутреннем ухе. Он звучал серьезно, как обычно бывало в самые трудные минуты. — Помни о том, что здесь у меня нет фиксированных сенсоров, так что придется использовать имплантаты. Я с вами, и я буду осуществлять синхронный перевод всей тарабарщины, которую будут нести пираты на своем языке. Хорошо? А судя по структуре их языка, фраза, которую они только что произнесли, означает «вперед и в центр».

«Переводи их», — произнесла она про себя.

Они проворно отскочили за спины охранников, когда мимо проходил какой-то начальник из кольнари, выглядевший так, словно хотел растоптать их ногами. На какой-то миг Чанне показалось, что это Билазир, но затем она заметила несколько едва уловимых различий между ними, свидетельствовавших, что она ошибалась. Голос Симеона тоже подтвердил это. Минутой позже за ним последовал Сириг. Чанна и Амос опустили взгляды в землю, чтобы не выдать желания убить кольнари на месте.

— Вперед, скамвермины, — сказал стражник.

«Ох-ох-ох, меня уже тошнит от этого слова», — мысленно произнесла Чанна.

«И тебя, и нас с Симеоном-Амосом», — согласился Симеон. У бетелианца тоже стоял «жучок» в ухе, но он так и не смог научиться говорить мысленно, и с этим уже ничего нельзя было поделать. Кольнари со своим плохим слухом тоже ничего не слышали, а причин использовать чувствительную аппаратуру у них не было.

Билазир расположил свой командный пост у подножия громадного дуба. Он лениво развалился в шезлонге, его волосы украшал венок из полевых цветов, тени пятнами бегали по его коже и бесценному шелку мантии. С одной стороны от него стояла мобильная клавиатура и столик, где были беспорядочно нагромождены экраны, принтеры и еще кое-что из аппаратуры. К тому же Симеон узнал и несколько произведений искусства, конфискованных из музея и галереи.