Город, которого не было - [3]

Женька нашелся перед самым педсоветом. Вернее, он сам меня нашел.

- Пашка, - сказал кто-то сзади хрипловато и сумрачно.

- Женька! Ты где пропадал?

- Да так...

- Женька, - я тронул его разодранную в кровь руку: где он успел? - Твои родители...

- Да знаю я! Только не родители это.

- А кто?

- Хм... - Он пожал плечами. Помолчал. - Ты мной не брезгуешь? Я же радиоактивный!

- Дурак ты... исцарапанный! - сказал я. И продолжил неуверенно: - Это же сон, наверное...

- Сон?! И это? - Он рванул с плеча рубашку: спину и руки, как зебру, исполосовали длин - Не... - Я отвернулся. - У самого такие же.

- А откуда это, ты знаешь? Помнишь, в кассе на окне была металлическая шторка? Вот!!

- Ну...

- И это сон? - он достал из кармана бережно свернутую опаленную тряпицу.

- Это... Это же галстук! Чей?

- Твой. Его мне тетя Маша дала.

- И что тогда делать?

- Не знаю. Рассказать, наверное.

ПЕДСОВЕТ

Педсовет состоялся по расписанию. Делать было нечего, и мы все рассказали.

- Ну все же, откуда вы тогда?

- Не знаю...

- Я так и думала! - обрадовалась Виолетта. - А родители?

- Да что, я своих родителей не знаю! - возмутился Женька.

- Им лучше знать, ты их сын или нет.

Женька ссутулился - с такой не поспоришь!

- Подождите, - вмешалась Марь Ванна. - Тогда откуда взялась там эта самая... повышенная радиация?

Она посмотрела на Константиныча: "Так?"

- Мы уже рассказывали.

- Но вас нашли на стройке, в домике переносного компрессора. Рядом просто взорвались баки с бензином, - четко, дикторским голосом выговорил директор.

- Но от бензина таких ожогов не бывает! - слегка передразнил я.

- Тогда, - в наступившей тишине начала Тамарка, - это все по правде?! И что же делать?

Женька оглянулся на меня:

- Ничего. Мы все сами...

- Что - сами? - уточнил художник Виктор Павлович.

- Уйдем.

- Да куда-а?

- К себе, в Город.

- Чепуха! - Художник раздраженно заходил по учительской. - Детский бред! Даже если допустить, что это правда, то никакого города нет! Он уничтожен.

- Зачем вы так заботитесь о нас? Так?!

- Как?

- Вы лучше о себе, о своем мире...

- Что? - художник сел и приподнял очки.

К окну совсем близко подходили разлетавшиеся вверх и вверх зеленеющие ветви тополя. Где-то громко и по-весеннему нахально орал воробей. Таких всегда много было на аллеях Города.

Виолетта закрыла форточку.

- Что? Что вы сказали? - повторил Виктор Павлович.

- Я читал. Здесь, как и у нас, накоплено очень много оружия.

- Ой, Пашка, какой ты умный! - Лариска незаметно для всех наблюдала за педсоветом.

- Кропачева, немедленно закрой дверь! - прикрикнула Марь Ванна. - И с той стороны!

- Вот как вы думаете, война будет? - подхватил Женька.

Учительский коллектив интерната пошумел и затих.

- Нет, - грустно и убежденно проговорила Тамарка, - не будет.

- Мы так тоже думали, что не будет. Даже загадывали на это.

- Народы не допустят.

- Народы... А вы сами? Что вы сделали, чтобы ее не было? Что сделал каждый из вас? Вы же не думаете о ней!

- А зачем думать? Так и свихнуться можно! - нервно усмехнулась Виолетта.

- Ну правильно, это у вас вроде запрещенной мысли. Но в то же время надеетесь, что мир за вас кто-то сделает!

- А ведь знаете, - неожиданно сказала Марь Ванна, - он прав. Мы на самом деле не утруждаем себя думать об этом. Привыкли к атомной бомбе, привыкнем и к войне.

- Да успокойтесь все! - резко и гортанно сказал художник. - Будет война.

Он поправил очки.

- Как? - обессиленно прошептала Марь Ванна.

- А так. Вы что, газет не читаете? Мы и мораторий предлагали, и прочее. Все напрасно.

Женька поднял ресницы:

- И вы не надеетесь?!

- Нет. А каков смысл? Разве от желаний ОДНОГО человека что-нибудь изменится?

Тамарка чуть не упала со стула:

- Вы... Вы не играя проиграли!

- Правильно, Женя, - встала Виолетта. - Виктор, ты, по-моему, пытаешься перекричать самого себя: будет! будет! Но кто-то маленький и упрямый все равно твердит: нет... Себя не обманешь. - Она смутилась. - Я, наверное, не то сказала.

- А я полностью согласна с Виктором Павловичем, - подвинулась к нему историчка.

Мне даже смешно стало - взрослые, а вот-вот подерутся.

- Ну хватит, - хлопнул по столу директор, - Ребята, можете быть свободны.

- Пашка, ну как?

За дверью собралась вся наша группа.

- Еще не знаю.

- Женька! - из толпы к нему шагнул Петька. - Врачи приехали, они вас в спальне ждут. Ни пуха... - Он протянул руку.

- Пашка, - Лариска сняла гребешок, и на ее плечи упали длинные волосы. Мы еще придем попрощаться, ладно?

Я кивнул. Глупости, никакая Лариска не ябеда, нормальная девчонка, даже красивая...

И мы пошли. Мальчишечья спальня была наверху, в конце коридора.

- Дура, - деловито и ревниво подколол Петька. - Умрешь... Он же радиоактивный!

- Иди ты... Утюг!

Год учебный кончился, завтра лето.

ПОЕЗД ДО СТАНЦИИ ГОРОД

- Женька! Вот вы где! А я вас ищу... Почему билеты не взяли?! - вожатый Лешка улыбнулся и сунул мне мятые талончики. - Ну, я побежал!

Мы с Женькой переглянулись и бросились к окну. Там уже темнело - сверху быстро спускался синий сентябрьский вечер.

Поезд изгибался на повороте праздничной гирляндой светлых квадратиков и огоньков. Он был нарядный и веселый, самый обычный поезд до станции Город.