Горный стрелок - [75]

– В бар вы, надеюсь, без собаки ходите?

Собаковод ответить не успел, и Мартинес не успел продолжить, потому что Тенгиз Габиани не совсем вежливо отодвинул плечом полковника, и вышел вперед.

– Давид Вениаминович… – позвал. – Это вы?

Собаковод внимательно всмотрелся в лицо грузинского капитана. Мартинес же всматривался в лицо собаковода. И ошибиться полковник не мог, потому что видел, как менялся взгляд. Настороженность плавно перешла в удивление, в потом даже в какой-то восторг. И все это выглядело естественно и неподдельно.

– Если я не ошибся, Тенгиз… Тенги-из!

– Он самый!

В том, что Тенгиз Габиани встретил кого-то знакомого, ничего удивительного, подозрительного не было, потому что первоосновой конфликта, приведшего к этой встрече, был Ризван Вайнахов, которого трудно было бы заподозрить в сговоре с российскими спецслужбами. Значит, легко предположить случайность встречи. И вообще, встречи с кем? Этот вопрос тоже был не последним. Да, сомнений у Мартинеса не возникло. Перед ними был специалист по рукопашному бою. Но кто он такой? Мало ли в этой России подобных специалистов! Может быть, даже какой-то тренер или инструктор, который поддерживает себя в хорошей форме. Да и узнать это вскоре предстоит. Тенгиз, при всей своей нелюбви к полковнику Мартинесу, человек слишком открытый для того, чтобы быть разведчиком, обязательно скажет. Но хорошо было бы, чтобы он сказал только то, что должен говорить, согласно легенде, и не сболтнул нечаянно лишнего, как сболтнул сегодня сам полковник, когда стал говорить с собаководом о собаках своего соседа. Но кто мог предположить, что мимолетный разговор и знакомство «на ходу» может продолжиться? Кто мог предположить, что заносчивый чеченец Ризван поведет себя таким глупым образом, каким он себя повел, кто мог предположить, что не мужчина, а женщина одним ударом отправит Ризвана в глубочайший нокаут, из которого он только-только начинает выходить, о чем говорят его ищущие в воздухе опору ноги? Кто мог предположить, что откровенно рассмеется этот собаковод, чем оскорбит чувства горца Бексолтана, а потом и сам Бексолтан будет отправлен в нокаут человеком, намного уступающим горцу в комплекции? И кто мог предположить, что собаковод этот окажется знакомым грузинского капитана Тенгиза Габиани.

– Давид Вениаминович, не могу не сказать вам комплимент – вы совсем не изменились, в отличие от меня. – Габиани рассматривал собаковода, чуть отстранившись, и словно любовался им, и было это совсем не наигранно.

– Да, тебя трудно узнать, – согласился собаковод. – Но существует еще и фамильное сходство, и от него человеку не дано избавиться. В тебе оно сильно выражается.

– Есть такое дело. – Тенгиз смущенно погладил себя по блестящей лысине. – Это у всех Габиани фамильное. Как герб рода.

– Ну, и черты лица тоже… – смягчил свою бестактность собаковод. – А главное, глаза. Взгляд у тебя все такой же остался. По взгляду, наверное, и узнал…

Капитан наконец-то догадался, что положение складывается странное с точки зрения миссии, которую выполняет в Сочи группа Мартинеса, и повернулся к полковнику.

– Познакомьтесь, господин Валентино. Это старый друг и сослуживец моего отца по спецназу ГРУ господин Кольчугин. Извините, Давид Вениаминович, не знаю, в каком вы сейчас звании.

– Я уже на пенсии, Тенгиз. На пенсию ушел подполковником. И из запаса уже по возрасту вышел. Следовательно, сейчас считаюсь подполковником в отставке.

Кольчугин вежливо наклонил голову в сторону Мартинеса.

– А это мой сосед по корпусу, бизнесмен из Мексики господин Валентино Мартинес, – продолжил Тенгиз представление, но тут же закашлялся.

– Бронхит? – спросил Давид Вениаминович.

– Хронический. Никак избавиться не могу.

– У меня есть с собой травяной сбор. Мать-и-мачеха, зверобой, еще кое-что. Заваривать и пить с медом вместо сахара. Заваривать на ночь. Могу сейчас принести, могу завтра. Лучше сразу, пока не забыл… – Кольчугин отчего-то заторопился выйти. – Мне все равно собаку проведать нужно. Как он там, в чужой обстановке в одиночестве. Он привык всегда со мной быть.

– Полицию вызвать? – спросил бармен непонятно у кого.

– Не нужно. Мы уже разобрались, – за всех ответил Мартинес.

– А эти? – бармен кивнул на только-только поднимающихся на четвереньки Ризвана и Бексолтана. – Похмелиться не пожелают?

– Они будут вести себя скромно, – пообещал грузинский капитан.

– Не захотят, я могу повторить, – сказала женщина. – И тому, и другому.

Для бармена это был, наверное, самый весомый аргумент, и он настаивать не стал.

– Два стакана разбито. Кто будет платить? – все же спросил он.

– Я заплачу, – пообещал Мартинес. – Мне, кстати, кофе покрепче сделайте.

Кольчугин забрал свой недопитый бокал с коньяком и вместе с Тенгизом, заказавшим новый коктейль, прошел мимо капитана Молочаева и старшего лейтенанта Старобубнова, стоявших рядом со своим столом.

– Давид Вениаминович, все в порядке? – спросил Молочаев.

– Все в порядке, Сережа. Я встретил старого знакомого. Сын моего давнего друга.

Офицеры сели. На вопросительный взгляд грузинского капитана Кольчугин ответил просто и лаконично: