Горнозаводское кольцо Прикамья - [57]
Интересно, что в то время россыпи разрабатывались почти исключительно подземными работами. Глубина шахт доходила до 38 м. Для отлива воды по возможности старались использовать штольни. Связано это с большой мощностью «торфы», слоя породы, отделяющий золотоносный песок от поверхности земли и возможностью работы круглый год. Минусом этого способа был малый процент извлечения золота.
Постепенно около приисков стали складываться посёлки Косья, Северная, Прогарочная и другие. Открывались и новые россыпи на речках Вильва и Вижай. В 1828 году была достигнута годовая добыча в 344 кг. А годовая добыча платины в 1858 году составила 246 кг. После этого темпы добычи золота снизились, основной доход владельцам, графу Шувалову, приносила добыча платины. Небольшое оживление принесло начало добычи рудного золота шахтами на горе Кварцевой в 1893 году. Россыпи рек Вильвы, Вижая, Большой и Малой Шалдинки разрабатывались артелями старателей. В начале прошлого века на платиновых россыпях реки Ис стали переходить к добыче платины драгами.
В начале ХХ века на Шуваловских приисках в посёлке Косья, а потом и на Теплогорском заводе, пытал счастье неутомимый авантюрист и известный писатель Александр Грин (тогда ещё Гриневский). Вот как он описывал работу на приисках: «Когда-то на некоторой глубине здесь протекала река; шурфы били до подпочвенного слоя песка, который промывали в ковше, если находили достаточный процент золота (1 зол. на 1 куб. саж.) — здесь закладывалась настоящая шахта. Вокруг шурфов деревья были срублены, пылали костры и кипятились чайники.
Я встал к насосу. Насос опускался до дна шахты, имея вверху отводной желоб и коромысло с длинными ручками. Шесть человек качало, шесть сидело. А внизу, в шахте, бил землю киркой рабочий в так называемых приисковых сапогах, из очень толстой кожи, подошвы которых были подбиты гвоздями с шляпками, величиной в боб. Когда он наполнял деревянную бадью песком, смешанным с галькой, ее втаскивали наверх, а штейгер, взяв немного песка в ковш, промывал пробу водой, — песок сливали, золото оставалось. Так как я был ко всему этому любопытен, штейгер объяснил мне, что черная галька «шлихт» всегда сопутствует золоту. Раз все побросали качать и пошли смотреть в штейгеров ковш. Там, среди двух черных камешков и щепотки мокрого, серебристого песку, что-то блестело, но я не мог различить, блестит ли это солнце, внутренность луженого ковша или отражение морской гальки.
Золотых песчинок я так и не увидел, хотя меня, что называется, тыкали носом. Штейгер только сказал, что его мало, и я от души согласился с ним. <…>
Меня приставили тогда к настоящей шахте: холм щебня, извлеченного из недр, окружал ее. Над шахтой стоял ворот с канатом и железной бадьей. В этой бадье спускали вниз, в шахту, забойщика и плотника, делом которого было крепить шахту, ставить крепь. Эта же бадья выбрасывала наверх щебень подпочвенного золотоносного слоя. Щебень, перемешанный с песком, промывали в «бутаре». Бутара — род наглухо закрытой бочки, цилиндра, и хотя я забыл внутреннее ее устройство, однако помню, что песок вместе с водой и небольшим количеством ртути дает при вращении бутары амальгамированный ртутью осадок золота. Золото растворяется в ртути. Затем ее извлекают и выпаривают на огне, а золото остается.
Несколько ночей стоял я в ночной смене у ворота, вместе с другими рабочими мы крутили ворот и освобождали бадью. Не легкое дело. Изломанным и разбитым чувствовал я себя, возвращаясь домой. Однажды я спустился в шахту днем. Действительно, я увидел вверху — в ничтожном четырехугольнике голубой пустоты, — несколько бледных звезд. Я прошел, согнувшись, в тупик горизонтальной ветви шахты, везде поддерживаемой крепью, чтобы не ссыпался грунт. Крепь — это деревянное П, которое ставят плотники на расстоянии полуаршина одно от другого, из коротких балок, по мере того, как забойщик постепенно выбивает впереди себя киркой продолжение шахты. Здесь низко и сыро, красноватый свет шахтерской лампочки в проволочной сетке пятном озаряет низкий, как в сундуке, свод; вода непрерывно льется сверху крупным дождем. Забойщик полулежал на боку, одной рукой действуя киркой, он выбивал и сгребал назад, за себя, кучи мокрого щебня. Щебень выносил рабочий в ведре и шахтовой бадье.»
В период Первой мировой и Гражданской войн добыча золота практически прекратилась, возобновившись только к 1926 году благодаря артелям старателей. С 1963 года началась добыча золота 150-литровой драгой на реке Северная, а с 1973 года сначала гидравлическим, а затем и дражным способом добывалось золото на речке Полуденке. Добыча золота на реке Полуденке до 1987 года велась драгой Исовским прииском. Золотоплатиновые россыпи реки Ис (ныне Свердловская область) добываются и в настоящее время. В Пермской области планируется промышленная разработка россыпей рек Большая Шалдинка и Тискос.
Промысла и окрестности
А известность Промыслам принесли ни золото, ни платина, а находка «короля» драгоценных камней: алмаза. Поэтому экскурсию мы и начнём у памятника первому русскому алмазу. Памятник находится на холме у южного края посёлка, по старой дороге, ведущей в посёлок Тёплая гора (58°33’34.6˝ с.ш. 59°08’26.0˝ в.д.). Недалеко от памятника, между старой и новой дорогами, ведущими на Тёплую гору, находится и
