Горнист первой базы - [3]

И тут Коля предложил:

— А что, если мы изберём Васю?.. Да, да, Васю Янченко!

Васю, которому трудно два слова связать, Васю, который краснеет и конфузится без всякого повода, — это было просто смешно! Не обращая внимания на наши возгласы: «Он мямля! Он робкий», Коля спросил Васю:

— А ты как думаешь? Справишься с этой работой?

— Я согласен, — неожиданно ответил Вася.

С того дня в жизни нашей трудшколы началась новая эра — эра кооперации.

* * *

Теперь на переменках Вася больше не стоял у окна, любуясь природой. Он бегал из группы в группу и, не пропуская ни одного ученика, настойчиво требовал:

— Голосовал за кооператив? Давай 5 копеек вступительных, 10 — пай.

По целым дням мы только и слышали эти слова: — 5 вступительных, 10 — пай. И почти никто не отказывал Васе. Он как-то загипнотизировал всех происшедшей в нём переменой. Не заикался, не экал, не краснел, а упорно и последовательно добивался своего.

Юра Левицкий тоже не отказался вступить в кооператив.

Он вынул из кармана своего аккуратного синего пиджака серый замшевый кошелёк, достал пятнадцать копеек:

— Пожалуйста. Только писать я буду на тетрадях Дзениса. Всё-таки они лучше, бумага гладкая…

Несколько озадаченный, Вася помолчал, потом сказал:

— Ладно. Давай взнос. А там разберёмся.

После уроков Вася уходил в учительскую и вместе с учителем украинской литературы, который от педсовета отвечал за кооператив, что-то высчитывал, щёлкая на счётах, составлял списки.

Однажды, забежав на переменке в учительскую, я слыхала, как он, не краснея и нисколько не смущаясь, беседует с кем-то по телефону:

— С вами говорит председатель школьного кооператива Янченко. Отгрузите, пожалуйста, нам сто тетрадей в клетку, пятьдесят — в две линейки, пятьдесят — в одну.

…И вот настал торжественный день открытия кооператива.

На втором этаже, в конце коридора был отгорожен деревянным барьерчиком участок. Там стоял просторный, с широкими полками шкаф. На полках лежали стопки тетрадей, учебников, карандаши, ручки, коробочки с перьями, коробки зубного порошка, зубные щётки. А над шкафом висел плакат со словами Ленина «Кооперация — путь к социализму».

Председатель правления Вася и два продавца — Катя и Вера — торжественно стояли за столом, ожидая покупателей. И они не заставили себя ждать. Хлынули лавиной. Из всех групп со всех этажей бежали школьники. Старшие мчались, перепрыгивая через две-три ступеньки, младшие бежали, едва поспевая за старшими, в страхе, что им не достанется тетрадка.

Толкая друг друга, навалились на хрупкий барьерчик и загудели. В сплошном шуме с трудом можно было расслышать отдельные возгласы.

— Физику Цингера!

— Алгебру Лебединцева!

— Мне чернил!

— А сколько стоит тетрадь в две линейки?

— Я платил пай. Мне скидка полагается!

— Все платили. А ну, не толкайся…

Такого столпотворения не видел даже господин Дзенис.

Вася закрыл шкаф на ключ, стукнул кулаком по столу и гневно крикнул:

— Товар отпускать не будем, пока не станете в очередь. Младшие, вперёд! Старшие будут получать на следующей переменке!

Вася кричал! Вася стучал кулаком по столу! Это было настолько неожиданно и странно, что покупатели послушно и быстро стали в очередь.

Так было положено начало дисциплине и порядку. Так на наших глазах Вася, застенчивый и несчастненький Вася, постепенно превращался в гордого и независимого человека, настоящего общественного организатора. Нет, он не зазнался, не стал высокомерным. Просто он был очень занят, очень поглощён своими делами. А их было много. Сбор взносов, приобретение товаров, учёт. Для учёта Вася даже завёл два толстенных гроссбуха — кассовую и товарную книгу.

Иногда, когда после уроков он сидел за столом, склонившись над кассовой книгой, что-то подсчитывая и записывая, появлялась его бабушка, работавшая вахтёром в нашей школе. (Отца Васиного — первого в селе председателя комбеда — зверски замучили кулаки, а мать умерла от голода. У бабушки Нюши он жил и воспитывался).

Улучив минуту, когда Вася оставался один, бабушка подходила к столу и, заглядывая в таинственную книгу, ласково бормотала:

— Ох ты ж мой внучек… Бульгахтером будешь!

— Нет, — отвечал Вася, — художником!

К сожалению, теперь мы никогда не видели, чтобы Вася рисовал. На переменках он всегда бывал в кооперативе.

Но однажды, не помню, что уж такое случилось, на одной из перемен Вася остался в группе.

— Нарисуй что-нибудь, — просительно сказал Юра и положил перед Васей свой альбом и гаммеровский карандаш.

Вася вспыхнул, протянул руку к карандашу, но, тотчас отдёрнув её, спокойно сказал:

— Не хочу. При-принципиально!

Юра растерянно улыбался:

— И не надо… И подумаешь… — Отвернувшись от Васи, молча уставился в окно. Мы тоже молчали.

И вдруг Юра вскочил, швырнул карандаш в стенку.

— Ну его к чёрту этого «Гаммера».

* * *

Перед окончанием учебного года Вася отчитывался на собрании членов кооператива. Отчёт его был очень кратким — одни цифры. Но это были необыкновенно убедительные цифры:

— Кооператив начал свою деятельность с небольшой суммы — 10 руб. 26 коп. Теперь в кооператив вступила вся трудшкола. Пайщикам товар отпускается со скидкой. Ежедневная выручка приблизительно 4–5 руб. Сейчас у нас есть прибыль — 20 рублей. Пусть собрание членов кооператива решит, на что их употребить.