Гормон радости - [45]

Он просил по телефону прощения, нес какую-то ересь, предлагал подарки, но больше мы не виделись.

Третьего настойчивого ухажера звали Сережей. У него была своя мебельная фабрика. Свою сорокалетнюю супругу он оставил по той же, шамилевской, причине – «заебала». Я приходила на свидания накуренной и вела себя спокойно.

– Прикинь, телки пошли! – жаловался он за кружкой зеленого чая. – С одной познакомился, вроде симпатичная. И на второй же день, бля, на второй: «Сережа, купи мне квартиру. Лучше на Литейном, но можно и за городом».

– На Литейном-то получше! – соглашалась я.

Дочь Сережи была старше меня и дружила с Ксюшей Собчак. Один раз он приехал на дочкиной машине. Я загоревала на полчаса – мой папаша недавно купил «тойоту» своей племяннице Ане («Ну потому что твой отец мудила, а я свою дочку люблю!» – объяснял Сережа).

Хоть разница с его чадом была у нас невелика, Сережа совершенно не понимал, как ему себя со мной вести.

Его быдлоприхваты, вроде «Это у вас в Казахстане так ром подают?», меня раздражали. Мне не трудно налить себе в бухло колы. Он старался и почти не выебывался, просто так общался – довольно нагло, чем меня отталкивал.

– Рома нам давайте, грамм двести для моей любимой. Его же ты хлещешь? Что «я тебе не любимая»? А нах я здесь сижу? Японский ресторан был. Китайский был. Кавказский был. Может, в круглосуточный бассейн съездим? Я куплю тебе купальник. Ну а что тебе, машину купить? Ты же даже в кино вдвоем не хочешь! Машину не надо? Полетели за границу! Ты же нигде не была. Да я разведен, бля буду! Соседние номера. Не веришь? Да я романтик! Ну как там в фильмах делают… Девушка, принесите нам глобус. Щас ты у меня в какую-нибудь страну да тыкнешь… Как нет глобуса в кабаке? А карта мира есть?

Пораженная такой настойчивостью, я решила, что лететь – дело одно, а заграй сделать не мешало бы. Сережа звонил каждый день и проверял, какие шаги я уже предприняла. Пришлось сфотографироваться (в то утро у ателье я видела огромную крысу). Еще я заходила за какими-то анкетами, но куда? Все это добро я сложила на синтезатор и благополучно забыла о Сереже, потому что потеряла телефон с симкой и номерами.

А вскоре я нашла Его – обаятельного пиздобола на белой «бэхе», себе на беду, людям на потеху. И познакомились мы совсем не в Рунете, а на концерте группы «Мультфильмы».

Егорушку я полюбила за феноменальную память и эрудицию, чувство юмора и серые глаза. Познакомила нас моя лучшая подруга – его бывшая девушка Тасса.

Тасса и Егор жили вместе с пятнадцати лет. К двадцати с лишним поняли – отношения их стали болезненными и странными. Они подозревали друг друга в изменах, и не напрасно. Егор просил Тассу рассказывать, как это было. Эти рассказы его заводили, говорила она по секрету. Потом Егор все же собрал вещи и переехал, но теплые отношения и общих друзей они сохранили – столько лет вместе.

Егор обитал в трехкомнатной квартире. Он спал на полу у компа в самой темной комнатке, которая была завалена почти до пояса брендовым шмотьем – некоторое время Егор продавал надоевшие ему вещи через интернет-магазин, но потом ему наскучило и это.

В самой большой комнате за символическую плату жила влюбленная пара из Башкирии – восемнадцатилетний диджей Дима и тридцатилетняя Аня, посвятившая себя образованию и пиару любимого. Они приехали в Питер недавно, поэтому жрали колеса с особой жадностью, пугая нас дикими ценами на химию в Уфе.

Вторую комнату занимала певица Алина, которая называла себя Мамой Вуду. Ей было почти тридцать. Девушкой она была творческой и компанейской, хорошо готовила и могла жарить плюшки, как робот, по многу часов подряд. Она рассказывала, что состоит на учете в дурке и каждую весну у нее обострение. У Егора она жила бесплатно и мутила ему за это наркотики.

Алина тусовалась и пела в разных некоммерческих проектах. Когда ей требовались деньги, она сообщала важно: «Пойду пошаманю… нашаманю себе бабла!» По странному совпадению, почти сразу звонила ее мама и высылала перевод.

К Егору часто приходили друзья из творческих вузов, да и я иногда оставалась на ночь на матрасе у компа. Егор почти сразу признался мне, что он садист, но это меня только раззадорило. Мы оба, как выяснилось, читали «Историю О», а это сближает. БДСМ-отношений у меня никогда не было, но и нежного секса я никогда не знала да и потребности в нем не испытывала. Алина пару раз по полночи сидела на кухне – так ей было меня жалко, стены-то тонкие.

Во сне Егор скрипел зубами. Мне было страшно, потому что так я себе всегда и представляла ад – тьма и скрежет зубовный. Ночами я за него молилась, и через какое-то время это прошло. А Егорка вдруг решил уехать на остров Коневец, где живут монахи, проводить там экскурсии, и снял с мамы довольно много бабла на подготовительные курсы. Сходил он туда раза три, но тема его ухода активно муссировалась в тусовке не менее месяца. Мне добрый Егор обещал оставить ключи от квартиры, не требовал верности и клятв, просил кормить попугая. Я была в отчаянии, но скрывала это, уважая его решение. Ночью накануне его отъезда я не спала. Егор проснулся по будильнику, и я затаила дыхание. Минут десять он размышлял, а потом положил мою голову себе на грудь и вырубился. И я с облегчением заснула.