Гормон радости - [16]
Я надела ботинки, они сидели идеально. Мне хотелось расцеловать Алика. В жизни у меня не было ничего красивее. Но я помнила, что лезть ни к кому не надо, поэтому схватила пакет с шузиками и уткнулась глазами в пол.
– Ну, мы пошли! – Пахан потянул на себя входную дверь и пропустил меня вперед. Я почувствовала себя маленькой леди, как в книжках Фрэнсис Бернетт.
– А деньги?! – обиженно и возмущенно спросил Алик.
Я остановилась в дверях и посмотрела на пахана. В самом деле, а как же деньги?
– Чего встала! – толкнул меня в спину отец.
– А деньги??? – закричал Алик.
Лицо папы исказилось, и он страшно заорал:
– Какие, на хуй, деньги! Забыл, как я твою жопу на зоне спас?! Как тебя отпидорасить хотели?! – и пихнул меня так, что я вылетела на лестничную площадку.
Всю обратную дорогу мы, как всегда, молчали. Я не смотрела больше на пахана, а изучала грязную Садовую за окном и думала, что вот приедем и надо будет опять делать уроки.
Ботиночкам Алика сносу не было. Запорола я их лет в девятнадцать – когда на даче грела ноги слишком близко от костра. Шипы на подошвах расплавились, и пришлось покупать новые.
Лампочки для джакузьки
Всю суровую зиму в девятом классе я проходила в маминой серой старой куртке с убогими деревянными пуговицами и лыжных красных ботинках времен ее молодости – винтаж, так сказать. Одноклассники издевались над таким прикидом и харкали на спину. Я просила у мамы другую одежду, но та объясняла, что денег нет, «иди к папе, он богатый!». Пахан отвечал, что денег нет и у него. Я смирилась, да и весна настала. И вдруг солнечным майским днем позвонил отец и сказал: «Пойдем за твоей чертовой курткой. Встречаемся у Гостинки через час! Не опаздывай!»
Я пришла вовремя, но в недоумении. На мой вопрос, зачем за месяц до лета мне зимняя одежда, пахан рявкнул: «Что, последняя в твоей жизни зима?»
Мы пошли на Апрашку. Там пахан пришел в хорошее расположение духа и показывал мне всякие интересные штуки.
– Вон, смотри, глазами смотри, голову не поворачивай…. А-а-а, блядь, ворона слепая…
– Да что там?
– Смотри, как щипачи работают! – любовался пахан. Шли мы медленно. – Монетку берешь, поняла? Край заточила – и вперед, сумки резать. Бритвочку еще можно… Истинные воры – артисты, куда тебе с твоей скрипкой, – пальцы берегут. Но опасная работа, дочка: поймают – будут бить! – Отец захохотал.
За то, что я согласилась на первую же синтепоновую куртку, которую померила, пахан сделал мне сюрприз и купил теплую бандану. Я всю зиму проходила, обвязав голову шарфом и в капюшоне, поэтому даже обомлела – что это за аттракцион неслыханной щедрости? Папаша, оценив мой вид, остался доволен («Совсем на бандитку стала похожа!»), и на углу Гостинки мы распрощались. До дома я шла в зимней куртке, люди в футболках смотрели с неким удивлением, а мне было все равно, потому что она была новая.
Богатство отца росло, но в нашей жизни это ничего не меняло.
Пришел к нему как-то в гости мой братец. Ему нужны были новые кроссовки, но сказать с порога он об этом постеснялся. Пахан обрадовался ему, посоветовался, куда повесить колонки для домашнего кинотеатра, напоил чаем. Уже на выходе брат, смущаясь, сказал: «Пап, эт… мне бы денег на кроссовки!» Пахан опустил глаза на его ноги: «А мама что?» – «У нее нету». Пахана затрясло, и он заорал как бешеный: «Новые кроссовки?! Новые?! А эти ты, гаденыш, как надеваешь?! Ложку возьми! Ложку!» – и принялся тыкать ложкой для обуви ему в лицо. Брат убежал.
Один раз папа высыпал в целлофановый пакетик мелочь из копилки, кинул сверху свою визитку, завязал пакет и молча отдал мне на мою просьбу «подкинуть хоть что-то». И ни разу, ни разу, ни я, ни брат не швырнули ему это в лицо. «С паршивой овцы хоть шерсти клок!» – повторяли мы любимую папкину присказку, которую на самом деле ненавидели.
В институт я поступила на вечернее отделение и снова пришла просить у отца денег. Конечно, с порога так расстраивать его было бы некультурно. Мы выпили чаю. Я изложила суть своей просьбы. Пахан крякнул и встал из-за стола.
– У всех свои проблемы! – сказал он со значением. – Пойдем, что покажу!
Мы зашли в его ванную – слева сауна, справа душевая кабина. Подошли к джакузи и уставились туда. Пахан стал включать и выключать подсветку.
– И чо? – не выдержала я.
– Чо?! – поразился моей тупости пахан. – Слепая тетеря… Все лампочки горят, а зеленая – нет! Перегорела!
– Замени, – говорю.
– Замени, – отвечает пахан. – Ты, епт, вот одна такая самая умная – пришла и совет дала: замени. Заменил бы, еб твою. Но нечем! Пришел в магазин, где джакузьку брал, принес лампочку. Говорю: дайте мне десять таких же. Эти гондоны мне отвечают: нет таких лампочек! Я говорю: как нет?! Как нет?! А где есть?! Мне говорят: новая модель, таких еще в России вообще нет. Ждите, пока появятся. Ждите! Хуле я должен ждать?! Пока они все перегорят?!
Батя здорово завелся. Я двинула к порогу, а он разглагольствовал, как он ждал, пока ебаный Совок рухнет, но в нашей стране говно никогда не кончится, никогда.
– Что с деньгами-то? – спросила я.
Пахан хотел заорать, но сдержался и ответил тихо:
– Что? Ничего. Нет денег. У матери своей возьми. Повадились лазить сюда… кровопийцы. Одно и то же: дай-дай-дай. Хуй!
«Рассказы Маши выращены по законам английского ландшафтного искусства. Действительность не выстраивается в них с нуля, но берется такой, как она есть, и незаметными движениями мастера — там срезать лишнюю веточку, тут протоптать новую тропинку — преобразуется в пространство, где все выросло как будто бы само по себе, да как бы и не совсем.В этом пространстве невозможно отделить смешное от трагического, чудесное от повседневного, прекрасное от уродливого, — именно так, как это всегда в действительности и бывает.И в то же время — иначе зачем бы нужно было искусство? — в этих рассказах есть то, чего, по слову поэта, „вообще не встретишь в церкви“, — рассказчик, от искренности которого слепит глаза, герой со снятой кожей, человек, взваливший на себя — хрупким, с тонкой девичьей фигурой Атлантом — всю боль мира».Вадим Левенталь, писатель, литературный критик.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.