Гормон радости - [12]
Когда мы всей семьей ездили на юг, наши игры становились веселее и разнообразнее. Я была Индианой Джонсом, а брат – индейцем. Когда я его поймала и привязала капроновыми голубыми лентами из кос к сливе, мелкий стал выпендриваться и наотрез отказался выдавать военные тайны. Я предупредила, что его ждут пытки, и он пообещал их выдержать, но уже после первой затушенной о нежную детскую кожу спички подлец заорал: «Мама! Мама!» – чем навлек на меня немалые неприятности.
Мы с братом заводили будильник на четыре утра, чтобы поиграть как следует, пока все спят. Игра называлась «Людовик XIV». Я наряжала братца в мамины чулки, огромное сомбреро и бабушкины кружева. Он был мой король. Себе я оставила роль верного слуги. Потом брату надоело, и я придумала играть в прятки.
Чтобы игра была веселее, мы прятали мелкого от мамы, а та должна была его искать. Когда во дворе не осталось укромных мест, мне пришла в голову гениальная мысль – спрятать братика в бак с водой. Солнце уже взошло, но было еще прохладно. Брат разделся и залез в холодную воду. Я разбудила маму, вернулась к баку и закрыла его крышкой, сев сверху для надежности. Мелкий немедленно начал палить контору ударами головы в крышку. Ударив ногой по баку, я громко запела веселую песню. Сонная матушка не торопясь осматривала кусты – удары башкой раздавались все реже. «Ну, где же мой сыночка?» – уже с раздражением вопросила мама. Я торжественно подняла крышку бака: «Да вот же он!»
Маленького утопленника откачали. В назидание мама принесла мне из библиотеки толстую книгу и сказала: «Будешь себя плохо вести – с тобой будет то же самое!» На обложке красовалось ужасающее название: «История розги».
Это было самое захватывающее чтиво в моей небольшой жизни. Продираясь сквозь дореволюционную орфографию, я узнала, что некий титулованный злодей велел слугам похитить мать и дочь. Их раздели, привязали к деревянным коням, так чтобы задницы красавиц были выше голов, и подвергли порке. Главный герой добивался, чтобы мать велела дочери отдаться ему, и порол то мать на глазах дочери, то наоборот. Чтобы розги били больнее, китовый ус, из которого они были сделаны, вымачивали в уксусе. До этого я была уверена, что из уса делали только корсеты. Захватывающих моментов в книге было много. Например, какая-то героиня прилюдно курила влагалищем.
Конечно, в шесть лет я не могла понимать всего, о чем шла речь, но многое интуитивно чувствовала. Эта удивительная книга, настоящее пособие по БДСМ, стала любимой, поэтому я предложила брату стать моим рабом на год. Мы подписали договор, но пришла мама и в буквальном смысле разорвала его.
Тогда я предложила пороть кукол. Мы с братом складывали их штабелями, оголяли им пластмассовый зад и били ремнем. Я придумала сказочную страну с насильником и злодеем маркизом О Де Ко Лонезом, который похищал выдуманных мною барышень и драл их как Сидоровых коз. Но он не был таким жестоким, как герой из «Истории розги».
Видимо, тогда мама и заподозрила, что книжица попалась непростая. Запретив мне учить брата гадостям, она унесла, унесла ее! Я умоляла вернуть книгу, выкупить из библиотеки, но почему-то книга все время была на руках.
В тюремной библиотеке только классика и детективы. Да и приходит эта самая библиотека всего лишь раз в месяц.
«На свободе читать надо было!» – говорят менты.
«Собачник»
Кормушка распахнулась и лязгнула.
«Никифорова!» – заорала циричка, нагнувшись в маленькое окошко.
«Никифорова!» – закричала дежурная по камере.
«Ну что, глухая, что ли…» – заворчали старухи.
Аня подбежала и нагнулась в окно, напряженная: вдруг письмо или передача?
«Завтра на суд!» – и окно с лязгом упало перед лицом женщины.
«Ну что? Ну что?» – загалдели сокамерницы, хотя все прекрасно слышали.
«Суд завтра! – махнула на них рукой и задумалась: в чем ехать? Кто из родных придет? – Петруха! Нарисуй моему ребенку открытку!»
«Чем тебе Петруха, пальцем нарисует? – огрызнулась хозяйка камеры. – Мусора отжали все ручки цветные. Девки! Давайте доставайте заначки! А то смотрящая наша, Анечка, опять будет на всех пиздеть, как хуй в рукомойнике…»
Поездка на суд – целое событие. После ужина старшая меряет кофточки сокамерниц («Опять похудела, скоро растаешь, Аннушка!»), прикуривая одну сигарету от другой, вспоминает детей и дом. Поит чаем приятельниц, выпрашивает у новенькой запрещенный карандаш для глаз (чудом прошел через шмон!), собирает с собой еду и воду. По закону, когда зэчка уезжает судиться, она числится «за судом», а не за изолятором, а суды кормят только щедрыми сроками. Те сухие пайки, которые положены на это время, на тюрьме всегда «вчера» кончились. Нет на воле у тебя поддержки и в камере добрых подружек – сиди голодная.
Ане еду привозит муж. Это редкость, и ей завидуют.
Ночь проходит в тревожных раздумьях, поэтому в четыре встать несложно. Аня тихо-тихо одевается, заваривает чай, бесшумно сливает воду в унитазе, курит, курит. В шесть ее выводят из камеры и спускают в «собачник» – помещение, откуда конвой будет забирать подследственных и развозить по судам.
Минус «собачника» – нечеловеческие условия, в которых женщины ждут часами. Тесное подвальное помещение прокурено до рези в глазах. Параша не огорожена, но принято просить – подержи куртку, прикрой меня. Сложно поссать на глазах у сорока человек, особенно первое время. Бывает, набивают и больше, стоишь часа четыре, как в метро в час пик. Из камеры спускают утром, а поднимают к отбою, устанешь, замерзнешь, перенервничаешь, но и впечатлений наберешься.
«Рассказы Маши выращены по законам английского ландшафтного искусства. Действительность не выстраивается в них с нуля, но берется такой, как она есть, и незаметными движениями мастера — там срезать лишнюю веточку, тут протоптать новую тропинку — преобразуется в пространство, где все выросло как будто бы само по себе, да как бы и не совсем.В этом пространстве невозможно отделить смешное от трагического, чудесное от повседневного, прекрасное от уродливого, — именно так, как это всегда в действительности и бывает.И в то же время — иначе зачем бы нужно было искусство? — в этих рассказах есть то, чего, по слову поэта, „вообще не встретишь в церкви“, — рассказчик, от искренности которого слепит глаза, герой со снятой кожей, человек, взваливший на себя — хрупким, с тонкой девичьей фигурой Атлантом — всю боль мира».Вадим Левенталь, писатель, литературный критик.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.