Горькое лекарство - [29]

Бургойн появился у соседней колонны, вежливо ожидая, пока мы с Лотти укладывали сумочки. А у Лотти, представьте себе, оказались там еще и хирургические перчатки... Мы вышли. Бургойн боязливо глянул на Лотти.

– Мне очень жаль, доктор Хершель, что нам не удалось спасти Консуэло. Я вот о чем думал... Впрочем, убежден, что Треджьер представил вам свой отчет. Но, очевидно, у вас есть какие-то вопросы? Если бы я смог просмотреть его, мне удалось бы заполнить возможные пробелы. Насчет, кстати, того, что именно было сделано нами до его приезда... Лотти окинула его оценивающим взглядом.

– Доктор Треджьер был убит до того, как представил мне отчет. Поэтому вы меня очень обяжете, если пришлете по возможности полное описание всех ваших действий.

Она выудила из сумочки визитку, подала ему, затем ободряюще потрепала меня по плечу.

С тобой будет все в полнейшем порядке, Вик. Ты генетически очень здорова. Верь в свои силы!

Глава 11 Лицензия на артистичность

Я перехватила Пола Альварадо прежде, чем он забрался в лимузин, отправлявшийся на кладбище. Он и Диего, такие нескладные в строгих черных костюмах, ждали, когда мать закончит разговор с одной из монахинь. Пол наклонился и поцеловал меня в щеку, прикрытую соломенной шляпкой. Он воспользовался этим, чтобы проинспектировать состояние моего лица.

– Лотти рассказала Кэрол, что произошло, Вик. И, поверь, мне жаль, что ты угодила в эту кучу мусора из-за нас.

Я покачала головой.

– Не из-за вас. Я старалась что-нибудь узнать о Малькольме, ради Лотти... Я видела Фабиано. Ваша работа?

Пол торжествующе посмотрел на меня.

– Ну, ясно, – откликнулась я. – Ты конечно же ничего об этом не знаешь. Так? И Диего тоже?

Диего ощерился.

– Ты правильно все поняла, Вик.

– Послушайте, мальчики. Я очень ценю ваш боевой дух. Но боюсь Серджио и не скрываю этого. Что-то он подумает, когда Фабиано прибежит рыдать ему в жилетку?

Пол приобнял меня за талию:

– Есть у меня такое чувство, что этот парень не побежит к «Львам». Я вот слышал, вышло все так: Фабиано вел свой «эльдорадо» с дикой скоростью, а когда резко затормозил, то ударился рожей о ветровое стекло. Могу поклясться, что именно это он и расскажет Серджио, если тот его спросит.

Изумленно нахмурившись, Бургойн прислушивался к разговору. Не успел он спросить, кто все эти незнакомые ему люди, как монахиня смогла наконец отделаться от миссис Альварадо, и та царственной поступью двинулась к лимузину. Бургойн взял ее под руку, снова принес соболезнования и усадил в машину. Пол и Диего горячо пожали мне руку и присоединились к матери, Херман, Кэрол и еще одна их сестра, Алисия, ехали во второй шикарной наемной машине. Толпа родственников тоже расселась в лимузинах. Вот это процессия!.. Бургойн и я взирали на нее по пути к его «ниссану».

– Ну что, вам теперь легче? – саркастически спросила я.

– Миссис Альварадо замечательно держится, а ведь она – убитая горем мать, – серьезно ответил он, выезжая на Фуллертон-стрит. – И потому людям легче общаться с ней в такие минуты.

– А вы что же, ожидали всплеска латиноамериканских эмоций? Она очень достойная женщина...

– Вы с ее сыновьями беседовали? Я хотел бы знать... Может быть, это не мое дело, но... кто-то напал на вас? Я сначала думал, что вы угодили в автоаварию.

Я ухмыльнулась.

– Вы правы. Это не ваше дело. Один мой бывший клиент точил на меня зубы из-за старой обиды и нанес рану ножом. Это не имеет никакого отношения к Консуэло, а посему не заставляйте ваше сердце горевать обо мне.

Он был искренне удивлен:

– Я действительно выгляжу таким в ваших глазах? Слишком драматично отношусь к смерти пациента? Впрочем, может, так оно и есть. Но это – первая роженица, скончавшаяся за все время моей работы в «Дружбе-5»... Считается, что врачи легко к этому привыкают, а вот я – нет.

Он свернул к Белмонт-авеню...

Несколько кварталов мы проехали молча. Я чувствовала себя неловко после моих язвительных замечаний, а он, вероятно, все еще был погружен в думы о смерти Консуэло.

– Как она действительно умерла? Я имею в виду Консуэло, – спросила я.

– От сердечной недостаточности. Ее сердце просто перестало биться. Я был в это время дома. Мне позвонили, но к тому времени, когда я приехал, она была уже мертва. Вскоре подъехала доктор Хершель. Я живу в четверти часа езды от клиники.

– А разве вскрытия не было?

Он сделал гримасу.

– Было, было. Теперь уже вмешались власти графства, они тоже настаивают на отчете. Правда, администрация штата пока не в курсе... Я бы мог посвятить вас в детали, но они столь неприятны... Правда, косвенно они отражают причину остановки сердца. Какая жалость – молодая девушка... Я просто не понимаю. Возможно, причина – диабет...

Он покачал головой. Когда мы остановились у моего дома, он погладил рулевое колесо, помолчал, затем сказал:

– Я понимаю, что мы познакомились не при идеальных обстоятельствах, но мне хочется узнать вас поближе. Может быть, пообедаем вместе? Например, сегодня вечером? Я освобожусь после визита в центр и подхвачу вас здесь, скажем, в половине седьмого.

– Ну что ж, – легкомысленно откликнулась я. – Это было бы неплохо!