Горький май 42-го. Разгром Крымского фронта. Харьковский котёл - [129]

В свою очередь, противник в 13.00 предпринял танковую контратаку передовых линий советских войск. Но она была отбита огнём наших танков и артиллерии [9; 72].

В течение всего дня немцы усиливали оборону в районе Красная Гусаровка, Волобуевка, пытаясь полностью заблокировать кольцо окружения и исключить просачивание частей Красной Армии. Для этой цели сюда были переброшены до 60 танков и семи батальонов пехоты [9; 73].

В ночь с 27 на 28 мая (маршал И.Х. Баграмян и генерал С.П. Иванов в своих воспоминаниях относят это событие к ночи с 28 на 29 мая [2; 121], [16; 239]) на участке 38-й армии вышли из окружения две последние достаточно крупные группы советских войск. Первая прорвалась в районе Чепеля; в ней было до 6 000 человек и шесть танков из состава 6-й и 57-й армий во главе с генерал-майором А.Г. Батюней и дивизионным комиссаром К.А. Гуровым, членом Военного совета Юго-Западного фронта [16; 239], [9; 72-73]. Вторая, около 600 человек численностью, пробилась между деревнями Гусаровка и Красная Гусаровка [9; 72].

Надо заметить, что в воспоминаниях И.Х Баграмяна, К.С. Москаленко и С.П. Иванова количество вышедших в группе Батюни-Гурова бойцов и командиров определяется более чем в 20 тысяч человек (а то и 22 тысячи человек) [2; 122], [28; 212], [16; 239].

С утра 28 мая на участках 38-й армии и сводного танкового корпуса была предпринята новая атака с целью прорыва внешнего кольца окружения. Частям корпуса удалось пробить брешь шириной около 1 км, но немецкие контрудары при мощной артиллерийской и авиационной поддержке заставили наши войска вернуться в исходное положение [9; 72]. Ещё меньший успех имели действия 38-й армии.

История повторилась в ночь с 28 на 29 мая: под Чепелем была предпринята атака, стрелковым частям удалось продвинуться вперёд на 500 метров, но далее они были остановлены пулемётным и миномётным огнём противника [9; 73].

В эту ночь на фронте, занимаемом частями 38-й армии и сводного танкового корпуса, продолжался выход окруженцев. Но выходили уже только небольшие группы или даже одиночки [9; 73].

Всего к 30 мая из окружения вышло 27 тысяч человек [9; 73], [17; 343], [4; 239]. Десятки тысяч не смогли прорваться и либо погибли, либо попали в плен. Положение окруженцев было ужасным. Не хватало боеприпасов, горючего для техники, продовольствия. Условия местности (открытая степь, которая практически не давала укрытия от огня немецкой артиллерии и бомбёжек немецкой авиации) донельзя осложняли нашим войскам передвижение, вели к большим потерям среди них. Зачастую двигаться к «кромкам» «котла» для осуществления попыток прорыва можно было только в ночное время: темнота делала менее точным артиллерийский огонь противника и исключала действия авиации.

Участники тех боёв, как с нашей, так и с немецкой стороны, оставили пронзительные описания трагедии окружённых советских войск. Не можем удержаться от того, чтобы привести некоторые из них.

Солдат 1-й горной дивизии немцев (к его воспоминаниям мы уже обращались несколько выше):

«Уже через несколько часов после того, как 1-я горная дивизия заняла свои позиции на довольно обширной дуге, в ночь с 25 мая на 26 мая началось первое извержение (так автор воспоминаний называет атаки наших войск – И.Д.). С чудовищным воем, в освещаемой сигнальными ракетами ночи, под резкие команды своих офицеров и комиссаров хлынули тесно сжатые русские колонны на наши позиции.

Мы открыли бешеный оборонительный огонь.

Неприятельские колонны поворачивают на север, натыкаются там на такой же огонь, но, несмотря на это, прорывают нашу тонкую линию, убивают и колют всё, что стоит поперёк их дороги. Спотыкаясь о трупы, они пробегают ещё пару сотен метров и падают, наконец, под нашим огнём. Всё, что остаётся живым, откатывается назад в долину Береки. Через некоторое время – уже на рассвете – в долину были отправлены наши ударные группы. Однако продвинуться вперёд им не удалось, там всё кишело русскими. Оказалось, что те, которые обработали нас ночью и покрывали теперь всё поле сражения – неописуемая жуткая картина, – были лишь их частью. «Котёл» ещё не ликвидирован, и десятки тысяч не желающих сдаваться в плен находились внизу у Береки. Атака наших танков подтвердила это впечатление. Они были атакованы появившимися Т-34. Это не выглядело похожим на сдачу.

Когда в вечерних сумерках огромный русский самолёт влетел в «котёл» – вероятно, с решающим приказом, – мы приготовились к обороне от дальнейших атак. Ужасающий крик и рёв возвестили о новом извержении. В мерцающем свете сигнальных ракет было видно, как они идут. Плотной массой, передние ряды тесно сомкнуты, в сопровождении танков.

На этот раз неприятель наступает несколькими клиньями по всему фронту – в последнем отчаянии, по большей части бессмысленно напившись. Как роботы, видимо, нечувствительные к нашему огню, вторгались они то тут, то там в нашу оборонительную линию. Страшными были здесь их следы. С раскроенными черепами, до неузнаваемости изуродованных гусеницами находили мы наших товарищей, которые защищались до последнего момента на этой дороге Смерти. Разумеется, недалеко протянулся путь этого извержения»