Горький лимонад - [39]

Я хватаю чистое полотенце с верхней полки и на цыпочках пробираюсь в коридор. Открыв дверь в ванную, я просовываю туда свое лицо и чувствую поток теплого воздуха. Кто-то только что вышел из душа. Значит, меня никто сейчас не побеспокоит. Я снимаю одежду, отказываясь смотреть на себя в зеркало, хотя у меня, собственно, и нет такой возможности, потому что оно запотело.

Я была бы разочарована, увидев свой взгляд или розовый оттенок моих щек, который, вероятно, навсегда запечатлелся на моем лице. Не могу поверить, что позволила этому произойти. А больше всего не могу поверить в то, что именно я была инициатором.

Поднимаю свою одежду с пола, аккуратно кладу на угол раковины и вешаю полотенце на вешалку возле душа.

Осторожно шагаю внутрь и включаю кран с горячей водой на полную мощность, пытаясь выжечь некоторые воспоминания. Позволяя воде омыть меня, я отступаю, желая опереться на стену, но через момент осознаю, что это вовсе не стена. Мои крики, вероятно, не слышны за шумом воды, и я, осознав, что нахожусь в душе не одна, поворачиваюсь и бью Джегза прямо в живот. Инстинктивно, конечно. Я пытаюсь прикрыть свое тело руками, хотя бы мои «женские части», в то время как он опирается на стену, к которой я хотела прислониться.

— Ты не думала, что следует стучать в дверь ванной, когда она единственная в доме и делится тремя взрослыми людьми? Что, если бы это была Кэли? — он закатывает глаза и фокусирует взгляд на потолке. — С другой стороны, черт, не отвечай.

Я бы ударила его снова, но благодаря инстинктам, мои руки все еще на моих интимных зонах. Я уже должна была выбежать из душа. Я должна была извиниться за то, что не постучала и за то, что врезалась своим обнаженным телом в его. Он только что увидел меня голой. Должна ли я сейчас заплакать?

— Я... я... эм...

— Я уже видел голых женщин раньше, куколка. Нечего стыдиться, — медленно он оглядывает меня с головы до ног. — Ага. Абсолютно нечего стыдиться, — от его слов волоски на моем теле становятся дыбом.

Ситуация почти забавная: я делаю все возможное, чтобы прикрыть свое тело, а его руки сложены за головой, демонстрируя все, что у него есть. Я пытаюсь удерживать свой взгляд на его лице, потому что, в отличие от него, знаю — мне не нужно смотреть куда-либо еще. Его грудь вся в татуировках, и их так много, что я едва могу разобрать рисунки. Это заставляет меня задуматься, любит ли он искусство и является ли именно это причиной того, что его тело разрисовано. И почему я вообще стою здесь, раздумывая над его гребаными татуировками?

— Мне нужно идти, — говорю я, но не двигаюсь с места.

— У тебя больше выдержки, чем у кого-либо, с кем я когда-нибудь встречался, — говорит он мне.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я его.

Он медленно опускает одну руку туда, куда мне не следует смотреть. Джегз закрывает глаза, и я не могу понять, что он делает. Нет, забираю свои слова обратно. Я прекрасно понимаю, что он сейчас делает. Он, вероятно, думает, что мы возьмем второй раунд после прошлой ночи. Часть меня хочет быстренько взглянуть вниз, прежде чем выпрыгнуть из душа, но это только натолкнет его на неверные мысли. Хотя, его глаза закрыты, и он даже не узнает. Я быстро опускаю взгляд вниз. О. Мой. Бог. Джегз не преувеличивал, и он выглядит больше, чем казался вчера на ощупь. Как у одного мужчины может быть все это? Это даже выглядит невероятно. Не то чтобы у меня было большое количество мужчин для сравнения, но теперь я понимаю, насколько маленький был у Лэндона.

— Я знал, что ты не сможешь сопротивляться желанию взглянуть, — говорит он.

Я даже не поняла, что мои глаза слишком долго были сфокусированы на нем, но теперь он знает, что я глазела, и это очередной повод, чтобы потом подкалывать меня.

И это становится решающим фактором в моем решении уйти. Выхожу из душа и хватаю полотенце, которое ранее повесила на вешалку, но тут моя нога цепляется за порожек душевой кабины, и я падаю. Я лежу, растянувшись на холодной плитке и чувствую, как мои колени охватывает боль. Как я могла быть настолько глупа, чтобы не смотреть под ноги? В результате лежу на полу в ванной комнате абсолютно голая, и теперь еще у меня все болит. Почему? Теперь я действительно хочу заплакать.

— Вот дерьмо, — восклицает Джегз. — Ты в порядке, Саша? — он выскакивает из душа, стараясь не зацепиться за тот же порожек. Джегз нависает надо мной и о... о, нет, думаю, что та самая мужская его часть соприкасается с моей спиной.

— Саша, — он берет меня за локти и начинает поднимать с пола. Как только я оказываюсь на ногах, то едва ли не падаю снова, потому что колени болят, и Джегз снова подхватывает меня, на этот раз не за локти. Рукой он обхватывает одну из моих девочек, и ему сейчас же следует переместить руку. На самом деле, я не уверена, на чем стоит сфокусироваться, потому что его мужское достоинство в данный момент прижимается к моей заднице.

Для двух людей, которые никогда не целовались и не признавались, что их тянет друг к другу, я чувствую, что мы зашли слишком далеко. Слишком.

— Мне так стыдно, — говорю я насколько возможно спокойно.