Горизонты вечности - [9]

Шрифт
Интервал

Монахью сделал неопределённый жест.

– Очень занятно, но я-то вам зачем понадобился?

– Мы давно тебя заподозрили, но не знали, как лучше прищучить. Без ордера и доказательств мы не могли вторгаться на Элизиум. Священная частная собственность и все дела. К тому же твоя обитель относится к директиве Прайма, где влияние «Долгого рассвета» неприлично раздуто. Надо отдать должное, так просто тебя было не взять. Коллегия отсекала всех агентов и процентщиков, не пуская их в атмосферу планеты, пока я не придумал хитрый план по внедрению марионетки. Теперь у нас есть доказательства твоей нелегальной деятельности. Вся информация прямиком отправляется на компьютер Козински, так что ты схвачен, Эл. Тебе некуда бежать.

Несколько минут Монахью размышлял.

– У тебя есть два пути, мистер режиссёр консервной банки, – усмехнулся я. – Первый: предстать перед судом Э-Системы с последующим гниением на планете-тюрьме вроде Z-8. Масштабы консервации столь велики, что Мягкие Законы и «Долгий рассвет» тебя не спасут. Замять дело не удастся, потому что мы подключим к делу головной офис с Земли, а уж там бульдоги не хуже нас, только их больше. – Я выждал драматическую паузу. – Но есть второй вариант: договориться сейчас со мной и продолжить своё иллюзорное существование. Что выбираешь?

– Э… Предлагаешь откупиться? – удивился Монахью. – Но ведь Банк…

Я махнул рукой.

– Банк не имеет к делу никакого отношения. Праймовский филиал давно работает, как самостоятельная единица. Мы скорее напрямую подчиняемся ХРОМу, чем Центральному подразделению Банка. А Козински узурпировал всю власть в филиале. Так что у тебя нет пространства для манёвра. Твой бюджет, конечно, существенно сократится, но зато ты останешься цел. Для общества ты не так опасен, чтобы уничтожать тебя любой ценой.

– Ах ты, сукин сын! Чёртов процентщик, пропади ты пропадом!

Я улыбнулся:

– Тело Алекса тоже придётся вернуть. Вместе с миллионом плазменов. Я буду ждать их на борту. И никаких фокусов с бомбами и ботами, – предупредил я. – Не забывай, что Козински на Прайме, и вся информация уже у него.


***

Вы уж простите, что сразу не раскрыл вам всех карт и морочил голову, дескать я – барыга-простачок, угодивший в паутину. А вдруг вы оказались бы одним из ботов безумного владельца курорта грёз?

На самом деле, это издержки экранирования сознания. Чем мощнее настройки щита, тем меньше шанс быть обнаруженным. С другой же стороны, возрастает риск застрять в сознании марионетки, о чём я поведал Элу. Соблюсти грамотный баланс – вот в чём заключается мастерство настоящего виртуоза вроде меня.

Я отключил модуль и выбрался из защитной капсулы. «Тек-3» по-прежнему висел на орбитальной парковке. У меня было отличное настроение. Предвкушение солидных сумм всегда заряжает позитивом.

Алекс Ротман – вот что я имел в виду под «кое-чем ещё», когда собирался на задание. Переодевание в него заняло каких-то семь минут, даже пограничник ни черта не заподозрил.

Откровенно говоря, я не очень люблю выражения «марионетка» и «банковский раб». Алекс – мой грегари. В тех делах, где его развитое тело и физические данные в совокупности с моим умом и смекалкой превращают нас в универсального сборщика процентов. В университете он сдавал за меня нормативы по физкультуре, теперь ловит должников. Не наделён мозгами – работай туловищем. Так устроен мир, и я не вижу в этом ничего зазорного. Я же, в свою очередь, помогал Алексу сдавать кучу экзаменов, а теперь этим «громким делом» полностью закрыл его долг перед Банком. Отныне Ротман свободный человек, снова классный парень и, кажется, он нашёл своё призвание.

Он знал, на что идёт, и согласился, не раздумывая, но с одним условием: пока я ловил Монахью на Элизиуме, Алекс релаксировал и вспоминал, как обыгрывал меня в «балду» на парах по экономике.

У каждого свои таланты. Не согласны?

Горизонт 2. Перемотка. Глава 3

Горизонт 2. Перемотка


Глава 3


Помимо жены, Захар Мойвин не любил две вещи: свою работу и разговоры о полётах. Всего два года назад он был одним из лучших курсантов главного космолётного училища страны и готовился стать будущим пилотом военной космической флотилии. Годы упорных тренировок, кладезь грёз, не разбавленная мутной действительностью и вера в покорение новых горизонтов. Хорошее было время? Забудьте, господин Мойвин! Теперь вы сотрудник месяца в фирме, продающей бытовых роботов. Тоже неплохо. Правда, ежемесячные счета из салона регенерации съедали половину семейного бюджета, а кредит за жильё висел как мертвец на лужайке перед домом, и от него стоило избавиться как можно скорее, пока он не стал разлагаться процентным зловонием по всей усадьбе. При этом нельзя было забывать о рейтинге благополучных семей района Цикотюк, чтобы ненароком не оказаться в подвале турнирной таблицы. Мечтать некогда, у времени появилась ценность, а у забот – рутинно-прикладной характер.

Раньше безлунными и бессонными ночами Захар часто забирался на крыши небоскрёбов и часами наслаждался видом звёздного неба. Когда один, когда – со случайной подружкой, заинтересованной скорее не им, а его статусом будущего пилота. Что не мешало ему «эксплуатировать систему», как любил говорить Сева Шмелёв, давний товарищ из внезапно закончившейся юности.


Еще от автора Евгений Бриз
Вымерший вид

Жизненное пространство на исходе, противостояние постлюдей достигло критической фазы. Земляне посылают дипломата Кейси Кейса на переговоры с Межгалактическим Советом с целью получить дополнительную планету. Однако всё оказывается не так просто. В ходе миссии дипломату предстоит узнать страшную правду о своём виде. Да и о себе самом Кейси, как выяснится, мало что знал.


Тропический рай

Вольная новеллизация игры «Far Cry». Парень в гавайской рубашке по имени Джек вместе с двумя наёмниками оказывается в ловушке на странном тропическом острове, где безумный учёный Крюгер практикует генетические опыты на животных и людях.


Одноразовые чувства

«Мы — дети Мегаполиса. Им порождённые, им же и сожранные. Урбанистический каннибализм. Настоящего ничего не осталось». Или осталось? Узнайте ответ вместе с главным героем рассказа — поэтом-бунтарём, пытающимся сохранить своё естество в мире одноразовых чувств и синтетических эмоций.


Пограничный рейс

На трассе А141 случилось что-то странное. Несколько человек оказались заложниками необъяснимых явлений, не укладывающихся в рамки здравого смысла.


Вырождение

Литературное попурри из классических ужастиков и произведений про зомби.


Вторсырьё

Гарри Пиквик всегда был неудачником. Сможет ли приобретение нового тела сделать его крутым парнем? Гарри и не предполагал, что у молодой оболочки окажется своё тёмное прошлое. Пришлось разгребать. Гарри быстро понял, что в таких переплётах выживают только крутые парни.


Рекомендуем почитать
Смутные времена

Скайнет уничтожен, но одержана ли победа? На всех континентах остались его боевые машины, действующие теперь автономно и продолжающие убивать людей. В Южной Америке вспыхнул мятеж полевых командиров, уничтожающих поместье Техады. В эти времена смуты команда генерала Коннора принимает решение применить против мятежных боевиков ранее запретное для людей оружие — Терминаторов Скайнета. Но не приведет ли это к восстановлению господства машин уже силами самого Человеческого Сопротивления? И зачем Скайнет решил вселиться в тело своего высшего Терминатора Т-XA? Заключительная часть захватывающей трилогии о войне между машинами и человеком бросает Джона Коннора и его мать Сару в самый центр жестокой битвы, бушующей сквозь времена и измерения, когда под вопросом судьба сразу трех миров.


Мертвый рай

Федеральное правительство утрачивает контроль над страной. Однако рычаги воздействия на зарвавшихся муниципалов еще имеются. Мэрам противостоят федеральные послы. Государство агонизирует. И нужен порядок. Любой ценой, любой кровью. В любом отдельно взятом городе. Город выбран. Ставка сделана на лучших бойцов. Лучших — потому что неуязвимых. Неуязвимых, потому что неживых. Экспериментальный проект «Мертвый рай» позволяет заново использовать прижизненные боевые рефлексы и навыки погибших президентских гвардейцев. Дистанционно управляемые мертвецы выходят на улицы…Книга публикуется в новой, авторской редакции.


Спэгер

Роман СПЭГЕР, рассказывает о политических и военных катаклизмах произошедших в недалеком будущем. В романе можно увидеть предсказание автора о мире будущего и развитии древа военных технологий, многие из которых найдут применение через несколько десятилетий. Во второй части романа Спэгер Операция Сфера автором предсказан проект Hyperloop. Действие разворачивается в начале двадцать пятого века. Правительство Земной Федерации во главе с лордом Штендером борется с мятежным лордом Амаданом, задумавшем стать во главе единой Земли.


Метаморфозы сознания

Молекулярная биология развивалась стремительными скачками. Учёные вычистили геном человека будущего от множества болезней. Омолодили стариков, поставили на ноги, казалось бы, безнадёжно парализованных больных. А потом начали не просто исправлять, но модифицировать человека. Только куда заведёт эта кривая дорожка?Жалкая кучка уцелевших после ядерной войны пытается обосноваться на чужой планете под чужим солнцем. Пути назад им нет: ковчег не рассчитан на обратное путешествие. С собой у них нет ничего, кроме знаний, но этого вполне достаточно.


Последний путь Демора. Книга Дэлиграта

Долгие века сражений и непрекращающихся битв тяжелым грузом давят на плечи, но никаких усилий недостаточно, чтобы остановить неизбежное.Демор Дэлиграт чувствует приближение своего Последнего Пути и последствий, которые грядут следом…Чтобы предотвратить гибель Мироздания он должен будет использовать своих учеников – Бойцов Одинокой Горы, пожертвовать Асмером – главным из Миров, который когда-то спас, и убить тех с кем сражался раньше.Отчаянные меры, но для Демора – сущности, полностью лишенной души, важен только покой на Чашах Равновесия, какими бы противоречивыми не оказались методы.


Fallout - Истории Севера (Земля Свободы)

Fallout — Истории Севера (Земля Свободы) — это любительское произведение по вселенной Fallout, описывающее не каноничные события в северо-западной части США. Произведение не содержит Яой, Пони, Фури, или профессиональный слог. Присутствуют насилие и жестокость, нецензурная лексика.