Горизонты оружия - [80]

Вообще-то отклонений от классической гладиатуры существовала масса. Самым неприглядным из них было… использование в качестве гладиаторов женщин! Как ни странно, именно они чаще всего записывались в гладиаторы по своей воле: это были «выдвиженки из низов», мучимые тщеславием и готовые завоевывать восторг публики даже такой ценой. И — вот загадка! — римские авторы пишут о них обычно без малейшей теплоты, но в описаниях этих скорее проскальзывает отношение как к беспутно-бездарно-амбициозной «звизде эстрады». Ни намека на смертельный риск и по-настоящему кровавый род занятий, даже когда вооружение вроде бы предполагает бой в «дневную смену». И на подневольный, рабский характер женской гладиатуры — тоже ни намека (контракт-то, может, и добровольно подписывают, но ведь дальше все должно происходить по стандартной схеме? или как?). На гладиаторских надгробьях (такие известны в достаточном количестве) опять-таки нет ни одного женского имени. Если не ошибаюсь, то и на древнеримских афишах — а там, кроме имен и боевой специализации участников игр, содержались данные об их победах, как «чистых» (для гладиатора это нечто большее, чем нокаут!), так и «по очкам», — ни разу не фигурирует летальный исход рядом с именем гладиатора амазонского пола.

^{На арене — «дамская пара». Хотя по фигурам этого так сразу не определишь, по оружию тоже}

Похоже, это значит, что древнеримские феминистки все-таки выступали в куда более мягких условиях, чем те их коллеги по несчастью (или по славе?), которым не повезло с полом. Ну, подобное не только в Древнем Риме имеет место…

Так это или не так — с полной достоверностью опять же не знаем. Но, надеемся, нам удалось убедить читателей: в истории гладиаторов хватает и устоявшихся легенд, и неоправданно смелых толкований, и подлинных загадок.

2

Кровь входила составным элементом в зрелище, но отнюдь не главным. Что же до решения публикой судьбы побежденного бойца, то, опять-таки, он крайне редко обрекался на смерть. Хотя бы потому, что «общественное мнение» обычно организовывалось устроителями игр. Разумеется, смерти были, бывали и убийства. Но ведь и профессиональный бокс не для слабонервных.

<…>

В более поздние времена — во времена империи — даже иные императоры (например, Калигула, Коммод и другие) с удовольствием выступали на арене. Иной раз читаешь о них, что, дескать, эти поступки свидетельствуют о развращенности и даже о психической ненормальности названных выше лиц. Думаю, в таком случае следует признать развращенными и ненормальными, например, значительное число российских политиков, с удовольствием обряжающихся в трусы, майки и бутсы и гоняющих мяч «на потеху толпе».

Д. Клугер. «Наш человек в Риме»

^{Поединок «дневной смены». За спинами участников — «рефери», которые должны удержать победителя от необдуманных действий, пока организатор игр не распорядится: жить или умереть побежденному}

Любопытная точка зрения! И не сказать чтобы совсем неверная — хотя тут Д. Клугер «перегибает» в противоположную сторону по сравнению со сторонниками теории зомби. Но что касается реакции «высших кругов истеблишмента» — да, примерно так оно и было, причем уже ПОСЛЕ того, как участие в гладиаторских игрищах твердо перешло в разряд неподобающих поступков. Видимо, побывав под запретом, оно приобрело дополнительный соблазн. «Средний слой», римскую интеллигенцию это весьма шокировало, а вот народные массы и императорское окружение — далеко не всегда. Калигула со своим гладиаторским «спецназом» все-таки устраивал фехтовальный спарринг вне пределов арены, точнее на некой «внутренней» дворцовой арене, перед высшими чиновниками, свитой и прихлебателями. Но спаррингом, условным боем это было лишь для гладиаторов: они никогда не забывали, что при императоре в данном случае им надлежит быть охраной, тренерами и т. п., даже если Его Величество (нет-нет, я понимаю, конечно, формальную неуместность применения к принцепсу «царского» титула) и настаивает на бое в фулл-контакт. Зато само Его Величество изволило вести себя в худших гладиаторских традициях. Когда тренер-гладиатор в таком бою нарочно «подставился» императору, чтобы дать своему противнику красивую победу (и, по общепринятым среди гладиаторов высокого класса правилам, ждал для себя скорее пощады, чем смерти), — тот, в восторге от собственного мастерства, немедленно и самодовольно прикончил его, даже для приличия не поинтересовавшись мнением зрителей. Зрители, само собой, разразились бурными аплодисментами (что им еще оставалось?!).

В этом смысле император Коммод, отнюдь не замеченный в особом человеколюбии, поступал порядочнее. Был случай, когда он открыто вышел на гладиаторскую арену (римский пролетариат был от этого в полном экстазе!), а в качестве противников фигурировали… молодые люди из приличных семей, выставляемые против императора-гладиатора один за одним. Трудно сказать, сами они вызвались участвовать в этой баталии (не исключено, что даже конкурс был: шутка ли — выйти на татами с президентом… извините за анахронизм…) или им сделали пресловутое «предложение, от которого нельзя отказаться». Зато точно известно, что этим юношам было открытым текстом поведано: фехтование предстоит именно фулл-контактное, острым оружием, но правом убивать при этом обладает лишь император. Самого же его убивать или даже ранить НЕЛЬЗЯ: себе дороже обойдется.