Горизонтальный мир: Экономика, инновации, новые медиа - [3]
12. Digital Out Of Home, или Онлайн-Оффлайн интеграции
Сюда относится целый класс сложных цифровых решений, включающих в себя QR-коды, Near Field Communications, RFID, мобильные программы лояльности. О специфике применения такого рода инструментов мы поговорим чуть позже.
Таков краткий список социальных медиа. Ответ на вопрос, что отличает медиа новые от медиа традиционных, можно кратко сформулировать следующим образом – UGC (user generated content) – контент, создаваемый самими пользователями. Например, в традиционных СМИ контент создается по иерархическому принципу некоей вертикально ориентированной редакторской группой, а в социальных СМИ – бесчисленным количеством пользователей, которые и производят, и редактируют, и, что показательно, сами же потребляют данный контент.
Ответ на вопрос, что отличает медиа новые от медиа традиционных, можно кратко сформулировать следующим образом – UGC (user generated content).
Для коммуникации с этими пользователями существует достаточно большое количество инструментов: сообщества, вирусное видео, Википедиа-оптимизация, социальный CRM, UG-конкурсы, мероприятия для блоггеров и так далее. Как я уже подчеркивал выше, в рамках именно этой книги останавливаться на всем этом многообразии нет нужды, поэтому рассказ об инструментах я оставлю другим авторам и, возможно, себе для другой книги.
Однако внимательный (или продвинутый) читатель резонно заметит, что в приведенном выше списке не хватает еще и довольно большого количества каналов интерактивной коммуникации, которые плотно вошли в нашу жизнь. Но их социальная составляющая может быть либо производной (например, приложение для iPhone Flipboard, построенное на сборе и переупаковке контента из социальных сетей в формат красивого интерактивного журнала), либо вообще сведена к нулю (как в случае, например, с знаменитой игрой Angry Birds, где ничтожно малый процент игроков пользуется специальной разработанной для своих игр издательством Chillingo социальной сетью Crystal, предпочитая просто наслаждаться методичным уничтожением зеленых поросят).
И вот здесь мы упираемся в понятие Новых Медиа. К сожалению, порочная практика вольного использования заимствованных терминов на российском рынке укоренилась глубоко, а потому и имеет место быть жуткое смешение терминов «социальные медиа» и «новые медиа». Смешивать эти два понятия ни в коем случае нельзя, так как термин «новые медиа» представляет собой хронологическую характеристику канала коммуникаций и условно может быть заменен на «инновационные», то есть, появившиеся достаточно недавно. Термин же «социальные» указывает исключительно на способ производства контента. Так, например, радио никогда не было социальным медиа, но на заре своего существования выступало как медиа новое. И точно так же, как пресса, радио или телевидение перестали быть новыми медиа, новыми перестанут быть и медиа социальные, став частью привычного и понятного маркетинг-микса. Более того, такой процесс все больше и больше набирает обороты: если уже год назад никого нельзя было удивить корпоративным твиттером, то сейчас с компанией, у которой его нет, и общаться-то мало кто рискнет, опасаясь непрозрачности.
На наших глазах формируются абсолютно новые каналы, которые и представить раньше было нельзя: Visa запускает сайт, посвященный Super Bowl и целиком сделанный из Твиттер-трансляций; рынок приложений для iPad давит на рынок детских развивающих игрушек: сопоставить форму и цвет фигурки форме и цвету отверстия малыш может и на экране планшетника, а вот отравиться краской, взяв некачественную игрушку в рот – едва ли…
Медиа становится все на свете: автобусные остановки становятся футбольными воротами, в которые можно забить гол; эскалатор – Гомером Симпсоном, который поедает пончики, нанесенные на ступени.
Даже традиционные СМИ, следуя тренду конвергенции форматов, вбирают в себя сервисы, связанные с социальными сетями. Например, на сайте CNN iReporter или РИА Новости «Ты – репортер» каждый пользователь может выложить свой материал как гражданский журналист.
Таким образом, Новыми Медиа мы будем называть все каналы коммуникации, появившиеся недавно (на горизонте 1–3 лет) и предлагающие инновационные способы взаимодействия людей между собой.
Глобальное влияние Новых медиа на различные сферы объясняется реструктурированием тональности коммуникации.
Моя позиция достаточно серьезно отличается от позиции большинства апологетов Новых Медиа, которые воспринимают их исключительно в качестве инновационного канала коммуникации. Я считаю, что Новые медиа выступают посредниками не только в маркетинговых коммуникационных процессах коммерческих и некоммерческих структур, но и в стратегическом менеджменте, образовании, HR.
Столь глобальное влияние Новых медиа на различные сферы объясняется реструктурированием тональности коммуникации и, как следствие, резкой трансформацией системы KPI. Если специалисты по традиционным медиа привыкли замерять охват, частоту предъявлений или, иначе говоря, GRP, то специалисты по медиа новым оценивать свою работу будут уже по так называемому вовлечению, то есть желанию людей сделать что-то полезное для компании или бренда. Вовлечение ведет к уже упомянутой девертикализации коммуникационных потоков, а потому распадаются существовавшие доселе иерархии вида «начальник – подчиненный», «ученик – учитель» и даже «производитель – потребитель».
Для создания успешного бизнеса недостаточно иметь хороший продукт и вкладывать средства в его продвижение. Нужно «встречать» потребителя в каждой «точке контакта» с вашим предложением – от возникновения потребности до оценки состоявшегося опыта – и выстраивать маркетинговую стратегию, учитывая особенности поведения клиента в каждой такой точке. В книге Ильи Балахнина вы найдете принципы работы с путешествием клиента и сможете создать собственную «карту путешествия потребителя» и выстроить эффективную коммуникацию на каждом этапе соприкосновения с вашим продуктом.
“Была Прибалтика – стала Прое#алтика”, – такой крепкой поговоркой спустя четверть века после распада СССР описывают положение дел в своих странах жители независимых Литвы, Латвии и Эстонии. Регион, который считался самым продвинутым и успешным в Советском Союзе, теперь превратился в двойную периферию. России до Прибалтики больше нет дела – это не мост, который мог бы соединить пространство между Владивостоком и Лиссабоном, а геополитический буфер. В свою очередь и в «большой» Европе от «бедных родственников» не в восторге – к прибалтийским странам относятся как к глухой малонаселенной окраине на восточной границе Евросоюза с сильно запущенными внутренними проблемами и фобиями.
Второй том «Кембриджской истории капитализма» дает авторитетный обзор того, как капитализм распространялся по всему миру, как он воздействовал на страны и народы и какими разнообразными были реакции на него. Широкий географический охват и сопоставительный подход позволил коллективу ведущих специалистов выявить глобальные последствия капитализма для промышленности, сельского хозяйства и торговли, наряду с ответными реакциями правительств, фирм и рынков. Авторы показывают, как Первая мировая война остановила распространение глобального капитализма, однако к концу XX века он вновь поднялся в полный рост.
Почему одни страны богаты, а другие бедны? В начале XVI века разница в доходах в мире была небольшой, но разрыв резко вырос после того, как Колумб открыл Америку. В этой книге профессор Оксфордского университета Роберт Аллен показывает, как взаимодействие географии, глобализации, технологических изменений и экономической политики определяет богатство и бедность народов. Автор утверждает, что промышленная революция была прорывным ответом Британии на вызов глобализации. Западная Европа и Северная Америка присоединились к Британии, образовав клуб богатых стран, проводя политику создания национального рынка посредством упразднения внутренних тарифов и инвестиций в транспорт, введения тарифов на импорт для защиты слабых отраслей от британской конкуренции, создания банков для стабилизации валюты и мобилизации внутренних сбережений в инвестиционных целях, а также поддержки массового образования для подготовки людей к работе в промышленности.
Книга о том, как во времена новой общественно-экономической формации каждый может проложить свой собственный "финансовый трубопровод"; как выбрать правильную стратегию и создавать множественные источники пассивного дохода.
В этой книге авторы пытаются показать, как возник и развивается кризис и как реагируют на него государство, предприниматели и простые люди. Кому-то это поможет разобраться в происходящем, кому-то – понять, почему привычный мир оказался таким неустойчивым.Ожидание ужаса сильнее самого ужаса. И есть основания полагать, что если нефтяные цены и уровень зарплаты к осени не восстановятся (похоже, что так), к сентябрю-октябрю 2009 года новые правила не только оформятся, но станут понятны всем. А это означает, что в нашей жизни вновь появится определенность и предсказуемость, и мы – в очередной раз – прорвемся.Эта книга – хроника развертывания кризиса в российской экономике с сентября по ноябрь 2008 года, написанная на основе публикаций в газете «Коммерсантъ» и журналах «Деньги», «Власть» и «Секрет фирмы».
На наших глазах возникает новый мир. Мир XXI века. Каким он будет? Что ждет Россию. Игорь Лавровский считает, что сейчас рождается новая страна, в которой предстоит жить нам, нашим детям и внукам. Страна с другой системой. И к ней надо приспособиться очень быстро! Как? Об этом и рассказывает автор, убеждая не верить тому, что кризис закончился.В книге даны ответы на самые злободневные вопросы: — грядет ли новая волна кризиса?— рухнет ли рубль?— в какие игры играю нефтяники?— как выживать в новое время?— кидаем куриные тушки в Америку.